И потому она решила, что информация насчет встречи Миртона Грюнвальда и Тартуса Фима ее не интересует.
Во имя Напасти, зачем ей эти сведения? Каждый раз новое знание оказывалось чересчур тяжким бременем. Хотя Эрин и без того была уверена, что знает, о чем шла речь.
Фим выглядел один в один как контрабандист из дурацкого голофильма. Наверняка они с Миртоном переправляют какую-то контрабанду. Пакуют вместе с белковыми лишайниками с Бурой Элси и продают тому, кто больше заплатит.
Она угодила на корабль какого-то напастного торговца наркотиками.
Собственно, если подумать, Грюнвальд именно так и выглядел – постоянно какой-то помятый, потрепанный, странно полусонный и, похоже, всегда поддатый. «Ну и выбрала же ты себе капитана, Эрин, – подумала она. – Чудесно. Просто великолепно».
Сидя в кресле первого пилота и разрываясь между чувством обреченности и злостью на саму себя, она смотрела на навигационный монитор. Оба все еще соединенных между собой корабля дрейфовали в пространстве сразу за двойной системой пограничных мертвых планет на орбите Гадеса, Игнис и Юноны-Б. Сложные гравитационные взаимодействия обоих небесных тел и их спутников накладывались дрожащей волной на большинство показаний, которые корректировал кастрированный искин корабля.
Зеленое пятнышко станции Гадес-сигма мигало в самом верху экрана – Эрин могла сколько угодно сканировать траекторию подхода, чтобы очистить сигнал, но все время попадался какой-то создававший помехи в показаниях мусор. Не помогали также пульсации далеких глубинных эхо и разрывов Глубины – знак, что официальный торговый путь находился недалеко, всего в половине светового года отсюда. Что ж, по крайней мере, тут было пусто.
Хакль, уставшая и смирившаяся с судьбой, потянулась к термокружке с кофе, взятой полчаса назад в кают-компании. Жидкость все еще была теплой. Эрин отхлебнула глоток, позволив себе на миг забыть о Миртоне, «Ленточке», Тартусе, контрабанде и записанных в Потоке контрактах. «Контрактах, которые не разорвешь, – мысленно поморщилась она. – По крайней мере, без последствий».
А потом все изменилось.
На мониторе, словно пятно из белых пикселей, возникло мощное глубинное эхо, предвещающее появление какого-то крупного корабля всего в ста километрах отсюда. Отставив термокружку, Хакль машинально ввела команды на клавиатуре навигационной консоли, передавая полученные данные для автоматического сканирования.
– Кто там, во имя всей… – прошептала она.
Глубинные эхо, загадочные предвестники открытия Глубины, носили случайный характер – они могли как появиться, так и нет, но если уж они возникали, то это наверняка означало прибытие корабля. Бывало, что системы улавливали так называемое «эхо эха», или предвестники собственно эха, но их относительно легко было отличить при наличии соответствующего оборудования. Насколько знала Эрин, таким образом удавалось выигрывать некоторые схватки во время Машинной войны: обладавшие исключительными способностями астролокаторы могли с помощью компьютеров предвидеть появление собственно эха, соответственно, с намного большим опережением предвидя прибытие кораблей Машин.
Тем временем сканер завершил работу и выдал предполагаемую величину и время прибытия корабля.
– Не может быть, – прошептала Эрин. Эта скотина и впрямь была крупной, наверняка крейсерского класса, а может, и больше. Суперкрейсер? Чушь. А может, все-таки?..
Не веря собственным глазам, первый пилот «Ленточки» протянула руку к интеркому и замерла, заметив еще два, намного меньших, пятна глубинного эха. Оба предвещали прибытие кораблей среднего тоннажа, каждый в окрестностях разрыва, который система уловила в самом начале. Расстояние составляло всего около трехсот с небольшим километров. Три прибытия? В этом захолустье, где-то во Внешних системах? Откуда? Облизнув внезапно пересохшие губы, Эрин нажала кнопку интеркома.
– Говорит Хакль, – сухо проговорила она, стараясь ничем не выдавать своих чувств. – Три неожиданных прибытия из Глубины в нашем секторе. Повторяю: три неожиданных прибытия из Глубины в нашем секторе. Примерное время до первого: пятнадцать минут. Повторяю: пятнадцать минут. – Она мгновение поколебалась, понятия не имея, когда прибудут остальные корабли. Первого ей более чем хватало. – Предполагаемый класс корабля первого контакта: крейсер, – сообщила она и добавила: – Конец сообщения.
Эрин отпустила кнопку. «Если это контролеры на крейсере Альянса с эскортом эсминцев, – подумала она, – то с наркотиками на борту нам крышка. Раз уж ты меня во все это втянул, Миртон, то лучше придумай что-нибудь, иначе я яйца тебе оторву».
Хаб замер на долю секунды, анализируя ситуацию. Выглядевшая относительно понятно для обычного наблюдателя, для Тански сцена разбилась на фракталы и сети данных – стоящая у двери Пинслип с мертвым неподвижным лицом, столь же неподвижный, а может, и мертвый Месье, сверкающий на полу голыми ягодицами. Изнасилование, понял Хаб. Или попытка изнасилования. Кто же иной, как не механик? «Вполне предсказуемо», – усмехнулся про себя Тански.
И сколько же в связи с этим неожиданных возможностей…
– Похоже, у нас проблемы, малышка? – учтиво начал он, не глядя на Вайз и склонившись над жирной тушей Месье. – Посмотрим, – он дотронулся до шеи механика, проверяя пульс. – Жив, – с едва скрываемым весельем сообщил он. – У Гарпаго встреча с капитаном, но если поднапряжемся, сами оттащим беднягу в лазарет. Если, конечно, удастся войти в кабинет господина доктора, но вряд ли с этим будут сложности, уж точно не для этих пальчиков, – он взмахнул пальцами, словно ударяя по невидимой клавиатуре.