— Напрасно, — Калхас понизил голос до шепота. — Мы не просто пленные. Я уверен: Антигон что-то замыслил в отношении нас. Думаю, нужно поддерживать силы и гадать, что он готовит.

Дотим некоторое время молчал. Затем протянул руку и взял мясо. Поев, аркадяне легли около кадки и начали советоваться.

— Давай по-порядку, — предложил наемник. — Вспоминай о том, как нас вели по лагерю. Не было чего-либо, что бросалось бы в глаза?

Калхас пожал плечами.

— Вроде, нет.

— Хорошо, ты помнишь солдат, которые сбегались смотреть на нас?

— Да.

— Кто там был? Много ли бывших эвменцев?

— Я видел фракийцев. Потом кучу людей из пеших наемников. По-моему, саков.

— И аргираспидов! — добавил Дотим.

— Да. И аргираспидов. Гетайров не было — наверное, они до сих пор разоружены. Меня еще удивило, что я не заметил ни одного человека из телохранителей сатрапов.

— Может, случайность?

— Может быть. Но если нет — получается, что они разоружены вместе с гетайрами.

— Вот! — Дотим поцокал языком. — Мне казалось, что Антигон должен был бы скорее найти общий язык с сатрапами, чем с солдатами.

— И я был в этом уверен. — Калхас повернулся на спину и стал смотреть в темный, едва угадываемый верх шатра. — Тогда ничего не понимаю.

— Да что тут понимать? Сатрапы захотели слишком много. Или наоборот, Фригиец решил навести свои порядки в Верхних Сатрапиях. Как бы то ни было, они в ссоре.

— Учти, это только наше предположение.

— Учту, — хмыкнул Дотим. — Но построй другое.

— Сдаюсь, — поразмыслив, произнес пастух. — Но зачем мы-то ему? Какую роль он собирается отвести нам в игре против сатрапов? Если, конечно, собирается отвести хоть какую-то роль.

— Если бы я знал! — Дотим неожиданно поднялся, подошел к выходу из шатра и резко откинул полог.