– Отличное ухо, – сказал он. – Хочешь, я залижу твои раны?

– Заткнись. Скольких ты успел положить?

– Двух, – сказал он, указывая еще на одно лежавшее у него за спиной неподвижное тело, ставшее сморщенным и серым.

– Хорошо, значит, их на три меньше. Вперед. Нам нужно разобраться с остальными.

Я активировал очки фейри и посмотрел на запад сквозь облако пыли. В дальнем конце, возле лестницы, двигались фигуры, едва различимые в удушливом тумане. Поперечный ветер, врывавшийся через разбитые северные и южные стены, понемногу его рассеивал, но до полной видимости оставалось еще несколько минут.

«Теневые фигуры», – сказала Морриган.

Мне предстояло сражаться с теневыми фигурами. Ну, одна из них явно не была человеком – я видел у нее демоническую ауру. Очевидно, там, где они находились, у них имелась защита от выстрелов гранатомета, кроме того, они успели спрятаться, если услышали, как гранаты катятся по полу. Я пригнулся, глубоко вздохнул, выставил перед собой Фрагарах и вошел в облако, рассчитывая, что Лейф последует за мной.

На полу лежали изуродованные, окровавленные тела, высохшие руки и шишковатые колени, вывернутые под неестественными углами; чары рассеялись после смерти. Я решил, что посчитаю их позднее. Впереди я обнаружил десять фигур, которые образовали свободный круг, часть сидела на полу и негромко произносила заклинания, и почти у всех я разглядел признаки адского присутствия. Как только я это понял, сразу побежал: сидевшие внутри круга ведьмы плели заклинания, остальные их охраняли, потому что были близки к его завершению. Я не знал, кто является мишенью, но не хотел, чтобы кто-то из нас умер из-за того, что я проявил излишнюю осторожность.

Я поспешно сотворил заклинание невидимости, вспомнив, что во время войны они не смогли сквозь него проникнуть. После этого мой мозг практически отключился, и я превратился в продолжение своей эндокринной системы.

Одна из стоявших фигур – женский силуэт – держала в руках автоматическое оружие. Она услышала, как я приближаюсь, поскольку мне не удалось двигаться беззвучно из-за мусора, и выпустила дюжину пуль в моем направлении, я увидел вспышки, и одновременно пули сбили меня с ног – я, задыхаясь, упал на задницу, считая свои счастливые звезды, – как же здорово, что мой сосед оказался продавцом оружия. Затем она увидела приближавшегося Лейфа и направила на него оружие, но пули беспокоили его не больше чем укусы пчел, к тому же большинство отскакивало от стального нагрудника. Я предоставил ему заняться теми, кто стоял на страже; прямо сейчас должны были умереть ведьмы, участвовавшие в магическом ритуале.

Я встал на колени, перехватил рукоять Фрагараха двумя руками и метнул его в ближайшую ведьму. Я не промахнулся, клинок пробил затылок и вышел через рот, пока гарда не остановила движение меча. Одновременно Лейф отрубил голову автоматчице и успел ампутировать в локте руку другой стоявшей ведьме, когда на свободу вырвался маленький кусочек ада.

Обычно прерывание демонического ритуала носит катастрофические последствия для его участников, так и случилось – для hexen. Вместо того чтобы завершить заклинание, направленное против Малины и Сестер Трех Зорь, две оставшиеся ведьмы – одна из них лежала на спине с широко раздвинутыми ногами – сгорели во всепоглощающем пламени, которое собирались призвать. Однако из огня возник очень большой демон – крупнее тех, что мы видели на втором этаже. Демон от души смеялся, потому что его захватили на месте преступления, но смерть ведьм позволила ему вырваться на свободу в нашем мире. Все, в том числе Лейф, замерли, чтобы посмотреть, что он будет делать. Некоторое время демон нас изучал – мой камуфляж его не обманул – и решил, что ему нет никакого смысла с нами связываться; снаружи наверняка будет веселее – ведь там полно людей, которые не в силах оказать ему сопротивление. Демон наклонил голову, повернулся на север, побежал к стене, пробил в стекле еще одну дыру и спрыгнул, вытянув копыта, чтобы смягчить удар мощными ляжками.

Именно такой попытки побега и дожидался польский ковен. Я подбежал к окну и выглянул наружу; Малина расположилась возле северо-западного угла, и хотя она видела, что на Богумилу напали возле северо-восточного угла, не оставила своего поста – вдруг кто-то вроде этого демона попытается сбежать?

Она яростно атаковала его, стараясь поскорее с ним покончить, чтобы прийти на помощь Богумиле. Малина закричала что-то неразборчивое на польском, вскинула в воздух пустую правую руку, и через мгновение в ней оказалось нечто, похожее на красный неоновый хлыст. Она ловко им щелкнула, и он обхватил ноги демона, попытавшегося скрыться в ночи. Демон взвыл, падая на асфальт Пекос-Роуд, и выдохнул пламя, но Малина еще не закончила. Новое польское восклицание, и она снова щелкнула хлыстом, послав вдоль всей его длины мощную синусоидальную волну. Когда волна добралась до голеней демона, она подбросила его в воздух ногами вверх, словно он весил не больше чем колибри. Потом коротким движением кисти Малина отпустила рукоять хлыста, и волна по спирали пошла вверх, вслед за демоном, пока хлыст не обвил его несколько раз, точно боа. Демон отчаянно заблеял, но через секунду взорвался над улицей, образовав впечатляющую корону оранжевого и зеленого огня.

Гибель демона произошла на уровне третьего этажа, и я услышал испуганные восклицания у себя за спиной – hexen потрясло могущество Малины. Я рассмеялся, повернувшись к оставшимся немецким ведьмам, и заговорил с ними на немецком.

– Не могу поверить, что вы решили связаться с ней, имея всего один трюк в запасе. Она способна извлекать из проклятого воздуха взрывающийся адский хлыст.

Я всегда подозревал, что ковен Малины имел очень серьезное заклинание, спрятанное в изящных рукавах их модных платьев, но до сих пор у них не было возможности его продемонстрировать. Паршивым овцам их ковена пришлось сразиться с оборотнями возле Хижины Тони, но против Стаи Темпе им могло помочь лишь серебро.

Казалось, hexen не понимали, откуда доносится мой голос, поэтому я позволил себе бросить взгляд на Богумилу и раввина Иосифа перед тем, как закончить то, ради чего мы сюда пришли. Борода раввина стала гораздо больше, чем раньше, и двигалась куда энергичнее, но пурпурный защитный конус Богумилы пока выдерживал его атаки.

Люди, участвующие в программах по снижению веса, говорят, что последние пять фунтов самые трудные. Выяснилось, как в одной из загадок жизни, так раздражающей мудрых и седобородых, что последних пять ведьм убить труднее всего.

Пока я беспокоился о чужих задницах, забыв о собственной, одна из них подкралась ко мне и нанесла неожиданный удар в челюсть в стиле обложки альбома «Пантер» «Vulgar-Display-of-Power»[77]. Очевидно, мой камуфляж перестал меня защищать. Я потерял несколько зубов, когда ударился головой о стекло, и рухнул на пол. А также получил несколько сильных ударов ногой в живот, прежде чем сумел оценить боль в голове и размеры понесенного урона. Бронежилет спас мои ребра, потому что грохот ударов напоминал звуковые эффекты фильмов «Шоу Бразерс»[78]. Перед глазами у меня потемнело, когда я попытался рассмотреть своего противника. Ее лицо вполне сошло бы за один из желтых значков, которые люди любят вешать в своих машинах: этот назывался бы ДЬЯВОЛ НА БОРТУ. Красные горящие глаза, горячее отвратительное дыхание, так что едва ли я мог рассчитывать на легкий обмен репликами, пока она будет пытаться со мной покончить. Ведьма нанесла еще один удар ногой, а я отключил боль в голове и нарастил скорость нервно-мышечных функций – обычно я так поступаю, когда устраиваю спарринги с Лейфом. После этого в моем медвежьем амулете осталось совсем мало энергии, но я рассчитывал, что ее хватит, чтобы решить проблему.