– Мне без разницы, – чопорно сказал вампир, подбрасывая пятисоткилограммовую голову, словно теннисный мяч, и направляясь за мной к дальней части здания.

– А теперь ты пытаешься быть крутым, Лейф? Серьезно?

– Я в полной жопе, брателло, вот так, – ответил он.

– Нет. Пойми меня правильно, это классная попытка, но тебе следует чаще использовать сокращения. И ты говоришь слишком формально, словно хвалишь пудинг на приеме у герцога. Никто не поверит, что ты правильный пацан. Но мы поработаем над твоей речью потом. Сейчас у нас над головами сидят ведьмы, которые наконец должны получить по заслугам.

– Да пошли они! – крикнул вампир, потрясая левым кулаком.

Он произносил все слова очень тщательно, от самой диафрагмы, как оперный певец.

– Не они пошли, а мы пойдем надирать им задницы, Лейф, давай порвем их.

Лейф нахмурился и немного помолчал.

– Ты имеешь в виду, что нам нужно стошнить?

– Нет. Послушай, тогда бы я сказал, нам нужно вырвать, я употребил слово «порвать». Ну… как разорвать на кусочки.

– Вот оно что, – выдохнул он. – А я думал, ты говорил в буквальном смысле.

– Прошу прощения. А теперь, в буквальном смысле, рвани потолок.

И Лейф рванул. Он швырнул голову вверх с такой силой, что валун пробил не только пол третьего этажа, но и крышу. Я не знаю, где он приземлился. А я бросил все три гранаты налево, в центр и направо и подождал, когда они взорвутся. В следующее мгновение – и на этот раз мы услышали крики и звон бьющегося стекла – Лейф подбросил меня вверх через образовавшуюся дыру, и я оказался лицом к северо-восточному углу.

Там стояла ведьма, как я и предполагал, – та самая брюнетка, которая убила Перри и которой я расквасил нос у дома вдовы. Она даже не попыталась направить против меня заклинание; в руке она держала пистолет и без всяких церемоний начала стрелять; оскалившись в злобной гримасе, она изо всех сил старалась меня убить. Я упал, подогнул ноги и поднял руки, чтобы прикрыть голову, рассчитывая, что пули примет мой бронежилет, но тут же почувствовал острую боль в левой части головы – она не промахнулась.

Горячая кровь потекла по шее, сильные удары посыпались на спину, потом пуля попала во внешнюю часть левого бедра, и тут ей пришлось сменить обойму. Я заблокировал боль и начал закрывать рану при помощи запасенной энергии, не обращая внимания на пульсирующую боль в спине и в левой части головы, и вскочил на ноги. Подняв руку, чтобы проверить рану, я с ужасом обнаружил, что ведьма отстрелила мне левое ухо, но адреналин не позволил понять, насколько рана серьезная.

– Да проклянут тебя боги, посмотри, что ты сделала! – закричал я, пока она возилась со второй обоймой, и бросился вперед, обнажив Фрагарах. – Если я захочу вырастить его заново, мне придется пережить самый ужасающий секс из всех возможных! А-а-а-а-а!

Она отчаянно пыталась вставить обойму, но к ней приближался обезумевший ирландский парень с клинком, покрытым черной кровью демонов, что оказало вредоносное влияние на ее двигательные навыки. И без всяких церемоний – как и она несколько мгновений назад – я пронзил ее живот так, что клинок вышел из спины и уперся в стеклянную стену. Пистолет и обойма выпали из рук, с губ слетел тихий, печальный стон. Я провернул клинок в ране, и ведьма пронзительно закричала. Я не из тех, кто говорит: «Это тебе за то и за это!», когда по заслугам наказываю врага, но испытал сильное искушение что-нибудь сказать на сей раз. С другой стороны, зачем? Она знала, что совершила. По мере того как ее покидала жизнь, ведьма старела на глазах, красивый фасад исчез. Я вырвал Фрагарах и обезглавил ведьму, чтобы она наверняка не восстала из мертвых.

Между тем справа от меня Лейф вступил с кем-то в схватку в юго-восточном углу. Я надеялся, что они до сих пор не поняли, кто он такой, и попытаются убить при помощи некротического заклинания. Возможно, до того, как он с ними покончит, они сообразят, что нельзя остановить сердце человека, который уже мертв.

Пока с той стороны, где взорвались гранаты, нас никто не атаковал, но, повернувшись, чтобы проверить, я увидел кучу пыли и обломков, и невозможно было предсказать, что ожидало нас по другую сторону. И тут мое внимание привлекли фиолетовые вспышки на улице внизу. Богумила вступила в магическую схватку с бородатым мужчиной в одеяниях хасида; она и являлась источником света – вокруг ее правой руки, поднятой над головой, вращался яркий пурпурно-лавандовый защитный конус. Его свет позволил мне разглядеть лицо мужчины – и я узнал раввина Иосифа Бялика, которому наконец удалось отыскать ведьму. Однако проблема состояла в том, что он вел сражение не с той, с кем следовало. Для него существовало только черное и белое, и он был готов убивать не только врагов, но и друзей.

Как бы я того ни хотел, но помочь Богумиле я никак не мог, сначала следовало очистить этот этаж. Я начал отсчет: с брюнеткой покончено, осталось двадцать ведьм. Я неохотно отошел от окна, чтобы проверить, не нужна ли помощь Лейфу; кроме того, пора было заканчивать зачистку и переходить в наступление. Я успел сделать всего пару шагов, когда вампир разрубил ведьму Мораллтахом на две части. Ее торс с хлюпаньем соскользнул с бедер и рухнул на пол, а Лейф обернулся и с усмешкой посмотрел на меня.