— Нет, — одергивая руку, резко ответила. — С ума сошел? Куда, да и зачем? — снова забираясь на стул, продолжила я. — Мне нужно все исправить…

— Брось это.

— Нет! — я повысила тон, добавив в голос нотки металла. Пришлось снова спуститься чтобы мои глаза были на одном уровне с его. Может так он лучше поймет? — Глеб, наверное, ты хороший парень… я не знаю. Но я никуда с тобой не пойду. Ни сейчас, ни потом.

— Почему?

Я не ответила, только чуть потупила взгляд, смотря себе под ноги, перекладывая в руках грязную мокрую газету.

— Ты даже мне шанс не дала и…

— Ты мне не нравишься, — не дав договорить, я вступила со своей отрезвляющей репликой.

На долю секунды в кабинете повисла мертвая тишина. Только ветер слегка присвистывал, гоняя снег за окном. Глеб смотрел на меня, замерев. Не моргая. Он будто гипнотизировал чернотой своих глаз. Словно очнувшись он слегка качнул головой. Поджал подбородок. Снова кивнул, в этот раз уверенней. И пошел прочь ничего не говоря.

На душе стало тоскливо. Я впервые обидела кого-то, будто просто так. Из прихоти.

— Потом будешь себя жалеть, тряпку в зубы и вперед! — указала я сама себе, отгоняя грусть и злость в одном моменте.

Сначала я прошла тряпкой, скребком и газетой три больших окна. Следом подоконники. Сделала небольшой перерыв. Попила воды и проверила телефон. Пусто. Ни Митя, ни Артур ничего не писали. Пропущенных звонков тоже не было.

— Так даже лучше, — заверила я себя, — отвлекаться не буду.

В двери постучали. Замерла.

«Глеб вернулся?»

— А ты чего тут? — внутрь медленно, прихрамывая вошел охранник, с кроссвордом на перевес. Все его звали Сан Саныч. — Я думал Наталья Григорьевна сегодня с бумагами засиделась, а тут ученица. Ты чего домой не идешь? Ночь на дворе уж.

Ночи еще не было, но зимой день был коротким и темнело быстро.

— Я помогаю. Наталья Григорьевна знает.

— Долго тебе? — спросил Сан Саныч, оглядывая кабинет.

— Час, минимум, — пожимая плечами и разводя руки, как бы говоря: «ну уж извиняйте, так получилось».

— Ну ладно…ладно. Не задерживайся.