— Но зачем? — Шептун обнаружил, что у него трясутся руки, и сжал ими голову. — Зачем Самопал оговорил себя?

Клинч молчал долго. Он моргал, собирался с мыслями и наконец ответил:

— Потому что он не верил в клановую систему.

— Что?!

— Самопал считал порочной саму идею коллективного образа жизни в Зоне. Он считал, что выжить тут могут только одиночки, что именно одиночки должны собирать артефакты, продавать их и тратить вознаграждение на себя. То есть он выступал за свободу. Разумеется, он не отрицал преимуществ отрядов и групп, но он не мог принять структуру клана, не принял того, во что выросли попытки Грача собрать всех под одной крышей.

— Я все равно не понимаю!

— Он захотел разрушить клан. Шептун, раскрой уши. Самопал никогда не желал физической смерти своим собратьям по клану — ведь вы приняли его как своего, терпели его, не прогоняли. Ты так и не понял, что за человек Самопал и до чего ему тяжело сходиться с людьми. Не знаешь, как сильно он ценил ваше общество. Вы все обращались с ним как с собакой, а он любил вас, как братьев, и отдал бы жизнь за каждого из вас. Но вы все были слишком поглощены своим величием, искали какую-то дурную великую миссию в Зоне. И при этом забыли о простых ценностях человеческой жизни. Самопал этого не принял и стал искать способ положить конец существованию «Набата». Он искал способ сломать вашу идеологию, веру в клан, заставить вас всех разбежаться. Доказать, что вместе вам не выжить.

— Откуда ты знаешь?!

— Самопал — мой агент.

Шептун даже протер глаза, думая, что спит.

— Твой агент? — пробормотал он.

— Не из военных. Он такой же бродяга, как и все вы, но однажды, придя ко мне с караваном, разговорился. Я, видишь ли, придаю большое значение психологии сталкерства, держу нос по ветру, стараюсь понять, как вам живется и чего не хватает. И Самопал согласился информировать меня. Я не знаю, когда он загорелся идеей, что это все чушь собачья и что клановая система несостоятельна. Наверное, в тот момент, когда Грач дал ему ключ. Как бы то ни было, Самопал углубился в духовные поиски. И решил, что ему нужно разогнать вас. Но как? У него не было авторитета, искусства оратора, ему даже поделиться своими мыслями было не с кем.

Майор внезапно хлопнул ладонью по плечу Шептуна, и тот вздрогнул.

— Но тут, — сосредоточенно сказал Клинч, — подворачивается случай. Атака на караван, при которой присутствовал Самопал, умудрившись при этом выжить. И он принимает неординарное решение. Объявить себя предателем, посеять панику в клане, побудить всех начать друг друга подозревать. Придумал мифические «Лезвия», членом которых якобы является. Исход тут был ясен — «набатовцы» бы разбежались по Зоне, а идея клана была бы дискредитирована.

Он снова отодвинулся от Шептуна, который впадал все в большее отчаяние.

— Все бы прошло как по маслу, не реши внезапно Грач спустить дело на тормозах, — сказал командир. — Он находит хмурого «набатовца» и поручает ему миссию. Найти Самопала, вернуть и не задавать вопросов. Дает ему ключик. И с этого момента ситуация поворачивается в совсем удивительную сторону. Хмурый «набатовец» Шептун внезапно начинает агитировать за вступление в клан каждого встречного. И создает противоположный эффект. Создает клан «Лезвий».

Шептун весь затрясся. Он с трудом дышал, ему стало невыносимо душно.

— Мы нашли тех, что напали на «Набат» на его территории. — Клинч снова пододвинул к сталкеру компьютер и нажал на кнопку. — Видимо, на них напали дикие звери или аномалия разнесла. Это случилось не более двух часов назад. Я полагаю, эти люди тебе знакомы.

Сталкер посмотрел. На экране один за другим мелькали фотографии трупов.

Рыжебородый «ирландец» с перебинтованным бицепсом. Посиневший наркоман. Бухгалтер Семен с честным водителем Донецком.