Парни молчали. При этом Ли посмотрел на Энджи, взглядом взывая о помощи. Но Энджи ничем не мог помочь ему, и молодой детектив почувствовал, что тонет.
— Каким образом, Ли?
— У нее отсутствуют матка и яичники.
— Дай мне этот файл. Я сейчас же отправляюсь домой. Позвоните, если я вам понадоблюсь.
Мэнн взял у Ли документы и вышел из офиса. Ничего не поделаешь: ему придется рассматривать фотографии Хелен и иметь дело с ее тенью.
Бумаги и фотографии дожидались на полу гостиной. Взгляд инспектора сканировал снимки, но интуитивно избегал фотографий Хелен. Полицейский стоял в центре гостиной в окружении жертв Мясника — Роксанны, Зоси, Беверли и трех других, все еще остававшихся анонимными. Наконец он перевел-взгляд на одно из изображений Хелен, сконцентрировав внимание на ее лице. Ему нравился этот черно-белый снимок. На нем солнце било Хелен прямо в лицо, она смеялась и придерживала рукой волосы, растрепавшиеся от ветра. Глаза блестели, лицо лучилось счастьем, а взгляд устремлен прямо на Мэнна.
Отодвинув в сторону фотографии других жертв, он отобрал снимки с Хелен, разложил вокруг кресла, после чего сел, откинулся назад и прикрыл глаза. В следующее мгновение его словно подхватил ураган, приходивший с началом прохладного сезона, закружил и понес во времени вспять — в тот день, в котором ему никак не улыбалось оказаться еще раз. Перед глазами вновь предстала до боли знакомая картина. Хелен собирала вещи и бросала в небольшой чемодан, где они никак не хотели помещаться. Когда девушка пришла из-за этого в тихое отчаяние, он помог закрыть чемодан. Вернее, они сделали это вместе: навалились на него и захлопнули крышку. Потом Мэнн поднял его, хотя он почти ничего не весил, и проводил Хелен к выходу. При этом они оба не сказали друг другу ни слова. Оказавшийся помимо воли в этом не то сне, не то временном кармане, инспектор неожиданно ощутил сильное подсознательное беспокойство. Ему вдруг подумалось, что он может навсегда остаться в том дне в прошлом, и ему захотелось поскорей выбраться из него. Тем более Хелен как ни в чем не бывало продолжала идти и уже намного опередила Мэнна, он же не мог сделать дальше и шагу. Скоро Хелен ушла так далеко, что почти пропала из виду… И тут Джонни услышал ее голос. Она не говорила и не звала его, а пронзительно кричала от боли. А рядом с ней вдруг материализовался какой-то мужчина.
Глава 73
Выйдя из забытья, Мэнн нетвердой походкой направился в ванную комнату и, прежде чем раздеться и включить душ, тщательно прополоскал горло. Отчего-то горчило. Потом посмотрел на себя в зеркало. Выглядел ужасно — по бледному лбу стекали струйки пота, а на подбородке отливали перламутром частички засохшей слюны и рвоты. Он стоял так несколько секунд, тщетно пытаясь вызвать в воображении образ прежней счастливой Хелен, чтобы забыть ужас, который ему привиделся. Но интуитивно понимал, что кошмарное сновидение еще не кончилось, это лишь тайм-аут, за которым обязательно последует продолжение.
Включив душ и переведя тумблер в положение «струйный массаж», детектив оказался под воздействием тонких, как иголки, холодных струек, бивших с большой силой. Складывалось впечатление, что он неожиданно попал под зимний тропический ливень. Протянув руку, Мэнн уперся ладонью в белую кафельную стену, опустил голову и закрыл глаза. Ему очень хотелось избавиться от тяжких воспоминаний, но он знал, что должен вернуться в гостиную и продолжить работу. Иначе говоря, вновь соприкоснуться со страданиями Хелен, более того, препарировать их, чтобы найти чудовище, которое подвергло ее мучениям. Ну а кроме того, найти Джорджину. Просто обязан это сделать. Разумеется, и перед Хелен он тоже в долгу.
Мэнн вылез из ванны, растерся полотенцем, натянул свежую футболку и шорты и отправился на кухню, чтобы приготовить себе чаю. Принимать алкоголь ему больше не хотелось, требовались ясность мысли и способность к концентрации. Конечно, алкоголь являлся чем-то вроде анестезии, облегчал душевные страдания, но Мэнн решил для пользы дела принести в жертву личный комфорт.
В гостиной фотографии все так же лежали веером вокруг кресла. Инспектор прошел мимо них к окну и выглянул наружу. Ему хотелось увидеть море, но это было невозможно — обзор загораживали новые высотные дома, находившиеся в стадии постройки. Море тем не менее все-таки существовало, он чувствовал его незримое присутствие, и это чувство давало силы.
«Если у нас когда-нибудь скопится небольшая сумма, вот что мы с ней сделаем… Купим домик на острове Лама, будем лежать на пляже и нежиться под солнцем, а когда настанет ночь, будем любить друг друга под звездным небом».
Он задернул шторы настолько, чтобы вид из окна не отвлекал его и осталась лишь небольшая щель для солнечного света. Потом вернулся к креслу.
В его распоряжении находились пятнадцать фотографий со вскрытия, отчет патологоанатома и пластиковый пакет, где лежал браслет Хелен. Достав браслет из пакета, Мэнн поднес его к глазам и некоторое время крутил в пальцах. Потом положил рядом с черно-белой фотографией и отодвинул их в сторону. Эти две вещи принадлежали Хелен, когда она была жива. Все остальное имело отношение лишь к Хелен мертвой.
Детектив сгруппировал фотографии согласно запечатленным на них частям тела. Затем пролистал рапорт патологоанатома. Тело Хелен подвергли заморозке примерно через двенадцать часов после смерти, а незадолго до этого удалили матку и яичники. В ее желудке было пусто, зато в крови найден героин. Вокруг запястий множественные травмы и кровоподтеки. Вероятно, ее подвешивали за руки. Кроме того, на теле обнаружены следы изнасилования.
Мэнн рассматривал фотографии, то и дело возвращаясь к снимку головы. Хотя лицо Хелен распухло, а глаза остекленели, видно было, что это очень красивая женщина. Детектив смотрел на фотографию до тех пор, пока глаза не перестали различать ее черты и он вновь не оказался в своем кошмарном сне. Иными словами, вновь увидел Хелен, паковавшую вещи. И снова Мэнн понес чемодан к двери, удивляясь его легкости. Детектив тогда специально приехал, чтобы прояснить отношения. Знал, что возлюбленная уезжает — девушка сама сказала об этом днем раньше… Итак, он наблюдал за тем, как она паковала свой чемодан, и даже помог ей в этом. Утром уехал на работу, потом вернулся, но поздно — Хелен уже почти все упаковала. Он говорил себе: «Если хочет уехать, я не должен ее задерживать». Тем не менее вернулся для того, чтобы уговорить остаться. Но ему помешала гордость, и он лишь проводил до такси, а потом наблюдал за тем, как она передавала чемодан в руки водителя. Перед мысленным взором Мэнна вдруг возникло лицо таксиста. Должно быть, потому, что он посмотрел на него перед тем, как уехать. Файлы в голове детектива закрутились, словно в калейдоскопе, его мозг ежесекундно сравнивал десятки изображений, засевших в памяти по той или иной причине. Менялись овал лица, разрез глаз, форма носа… Наконец в его сознании, как на мониторе компьютера, высветился портрет. И Мэнн увидел Макса, державшего в руке чемоданчик Хелен.
Глава 74
Они отправились в клуб ближе к вечеру. Чан сопровождал трех новых клиентов: мистера Сунь Ят-Сена и двух других свежеиспеченных членов братства триады.
Вертолет пролетел над традиционными общинами Цзюлуна, обнесенными глинобитными стенами, и рыбацкими деревушками, находившимися на Новых территориях, но вместо того, чтобы взять курс на Шенжень, неожиданно отвернул в сторону и понесся над водохранилищем в направлении Особой экономической зоны. Пилот ориентировался по кратерам заброшенных песчаных карьеров, которые напоминали оспины на лице земли и, вытянувшись цепочкой, указывали путь не хуже дорожных вех. Гости уже начали было недоуменно переглядываться, как вдруг перед их взорами открылся объект. Они едва ли не синхронно издали восхищенные восклицания и захлопали в ладоши. Внизу, на дне одного из заброшенных карьеров, высились два здания, выстроенные в форме цифры «шестьдесят восемь». Их тонированные стекла поблескивали в заходящих лучах солнца, и сверху они напоминали усыпанный драгоценными камнями праздничный пирог.