«А сам что попросишь?» — пишу ему, увлекшись. В любом случае я всегда могу сказать, что понятия не имею, кто такая «НеУчуМатематику», и что к этой бунтарке я не имею ровным счетом никакого отношения.

«Пошли покурим, покажу», — пишет Егор и ставит подмигивающий смайлик. Смайлик, ого! Моя личка дымится от сообщений поклонников Злобного. Народ смекнул, что я в курсе, кто в реальной жизни их любимый актер озвучки. Они хотят знать то же, что и я. Усмехаюсь. Еще чего.

Медлю.

Еще одно сообщение от Озерского: «Ну же, одна сигарета на двоих. Ради поклонников «Брошенного прошлого». Название сериала, который Егор переводит.

Не спешу исполнять его просьбу. Под сообщением Злобного появляются новые и новые от фанатов. Шантажист. Бессердечный, бессовестный. С него станется бросить сериал просто потому, что обиделся. Чертова медийная личность. Эгоист до мозга костей! Чем я вообще думала, связываясь с ним?

Ладно, уговорил. Накидываю кожанку, потому что на улице довольно прохладно, и выхожу на балкон. Стоит напротив с телефоном в руках. Смотрит на экран. Так увлечен ожиданием очередной колкости от меня, что целую минуту не замечает, что я давно стою напротив и нагло его рассматриваю. В рубашке с длинным рукавом, небритый, как обычно, хмурый и с сигаретой в зубах. Невыносимый мужчина, умеющий отталкивать настолько изощренно жестоко, что клянешься руку себе скорее отгрызть, чем вернуться к нему. Умеющий любить так нежно и искренне, что сердце сладостно сжимается от одних воспоминаний.

Озерский пялится в телефон. Поджав губы, топчусь на месте — ноль реакции. Вот так он и прохлопывает ушами все лучшее в своей жизни. Что с ним прикажете делать? Пишу на форуме: «глаза подними хоть».

Поднимает. Усмехается. А потом достает и расправляет плакат со старенькой надписью «Покажи сиськи» — я теряю дар речи от наглости, пораженно качаю головой. Он хмурится, не понимая, что происходит, затем сам смотрит на надпись и произносит губами: «ой!». Быстро его сворачивает, прячет, достает новый, на котором большое красное сердце, и прилепляет сверху на предыдущий плакат. Получается: «Е+В=сердце».

Кручу у виска, он решительно кивает. Соседи снизу кричат: «Да прости ты его уже!», «Если она не хочет, приходит ко мне, милый, я все прощу!» — последнюю фразу кричит соседка сверху. Озерский слегка округляет глаза, отрицательно качает головой. Закуривает, прищурившись, чтобы в глаза не попал дым, который мгновением позже выпускает из легких. Курит, смотрит на меня. Непроницаем, я бы даже сказала — зол. Вижу, что плечи напряжены, взгляд тяжелый, движения резкие. Ему надоело проситься обратно, он делает над собой усилие, продолжая ухаживать за мной.

Понимаю, Егор, что не мальчик ты давно, не нравится мое отношение. Пожимаю плечами, показывая, что ничего не могу с собой поделать. Хочу, люблю, переживаю за него, но внутри появился какой-то незримый стопор. Вот нет — и все. Не получается переломить себя. Как бы грустно ни было слышать его голос, смотреть на него с балкона, вспоминать его ласки и взгляды… только подумаю о том, чтобы вернуться, — блок появляется. Душа моя — бедная птица, крылышки ей подрезали, а несчастная не отказывается от мечты, бьется в груди, к нему рвется, словно чувствует, что залечит раны, спасет, обласкает. Тяжко без него, беспросветно. Но каждый раз, когда поднимаю телефон — написать «приезжай», пальцы отказываются слушаться. Отторжение внутри. И птице моей еще хуже, кислород ей перекрывают, она и так плачет, а тут еще и задыхается.

Не могу.

Нужен какой-то толчок, подобный тому, что славная Регина из Самары дала Лесе на свадьбе теперь уже официально Санниковых — ребята расписались по- взрослому. Просто так простить — не выйдет. Ни один плакат в мире не поможет.

Вечером выходят сразу две переведенные и озвученные серии. Егор старается, и от понимания, что все это бессмысленно, становится лишь тоскливее.

Не знаю, в чем заключался план Ксюши: рассорить нас, отомстить или просто в очередной раз сделать Озерского несчастным, — расчетливая законная жена добилась сразу всего перечисленного. Сорвала большой куш. От всей этой ситуации остался горький осадок, который так сложно размести по углам, сделать невидимым, когда каждую секунду ощущаешь на кончике языка привкус обманутых ожиданий и преданного доверия.

Очень хочу, чтобы он вернул меня, одновременно с этим — больше всего на свете боюсь вновь пережить то самое, через что прошла по его воле.

Новый день приносит новые приключения. Август, наконец, соглашается с очередным — двадцать пятым по счету — дизайном памятника, отчего бедный

Серега на радостях угощает всех конфетами. Помимо прочего провожу три собеседования, к сожалению, весьма неудачных, но не отчаиваюсь. Настроение замечательное. Жизнь идет своим чередом, дяде подошли новые лекарства, вчера он впервые за неделю смог встать с кровати и подойти к окну. Маленькая победа над болезнью, пусть недолгая, но оттого не менее значительная.

Через час у меня встреча с врачом из поликлиники, в которой работает мама. Не тем самым, который оказывает мне всяческие знаки внимания, подговаривая мамулю настроить меня положительно по отношению к нему. Тот мужчина вроде бы и приятный внешне, неглупый, перспективный, но не лежит к нему душа. Внутреннее отторжение. Как-то недавно мы пили кофе у мамы на работе (полагаю, она специально все организовала), и не произвел он на меня никакого впечатления, помимо отрицательного. Шутить пытался, это похвально, но не смогла я оценить врачебный юмор по достоинству. Бедолага на эмоциях заявил, что из нас получится отличный тандем: он будет лечить людей так, чтобы очередь ко мне не заканчивалась. А я за день до этого продала два метровых гроба, сердце на разрыв аорты, глаза на мокром месте.

Нет, я, конечно, понимаю, что врачи либо циники, либо в прошлом. Ежедневно сталкиваясь с болезнями и угрозами безвинным жизням, невозможно сохранить здоровую психику, не став при этом бесчувственным ублюдком, но… не могу я пока шутить на такие темы. Может, позже. Через пять, десять лет… но не сегодня.

Выхожу из бюро, закрываю дверь, заставляя себя абстрагироваться и улыбнуться. Работу нужно оставлять в офисе, особенно мою. Ни в коем случае не тащить за собой в личную жизнь, в дом да на приятные встречи с интересными людьми.