Он повернул голову к нам:

— Присядьте, это займет некоторое время.

Лера опустилась в плетеное кресло, Сергей устроился рядом с ней, опершись о парапет. Мы с Андреем уселись на широкие перила.

Мама встревоженно посмотрела на отца, спросила:

— Володя, если разговор такой серьезный, может быть, отложить его до завтра? Все устали, время достаточно позднее. И духота ужасная, наверное, будет буря. Голову словно обручем сдавило. Неужели тебе мало времени днем?

Но отец посмотрел на нее и усмехнулся:

— У меня вообще теперь времени мало осталось. И я рад, что еще могу успеть что-то исправить. Игорь в курсе моих проблем, он подтвердит.

Я от неожиданности чуть не свалился. Мама с тревогой на меня посмотрела, но прерывать отца не решилась.

— Несколько месяцев назад я прошел медицинское обследование, подтвердившее мои опасения. Тогда же я встретился со своим старым другом и оформил некоторые завещательные распоряжения. Однако в последнее время в моей жизни произошли события, которые подтвердили мои давние догадки. Я хотел собрать вас всех завтра. Мы с Михаилом Исааковичем подготовили кое-какие документы. Этот разговор касается изменений моего завещания. Я все хорошо обдумал, и помощь нотариуса, в данном случае, мне потребовалась, только чтобы подтвердить мои намерения. Я изменил пункт о распределении акций среди моих наследников. Ранее я собирался распределить их поровну между моими сыновьями, Игорем и Андреем. Но сегодня я внес изменение: акции подлежат распределению в равных долях между Игорем, Андреем и Лерой, — он поправился: — Валерией Николаевной Мельниковой. Да, и еще одно: часть моей коллекции оружия, хранящаяся в этом доме, перейдет в руки Сергея, с тем, чтобы он передал ее сыну Валерии Даниилу по достижении им совершеннолетия.

Повисло молчание.

Мы с Андреем переглянулись, и я пожал плечами, виновато пробормотав:

— Я хотел завтра с тобой поговорить.

Он тяжело посмотрел на меня, но промолчал.

Неожиданно тихо мама сказала:

— Володя, как же это? Почему, почему ты мне ничего не рассказал?

Отец вздохнул:

— Лида, ты извини, но я мужик, и женские слезы не переношу. Жизнь прожил хорошо, и уйти хочу достойно. Я совершил в жизни некоторые ошибки. Если я еще могу хоть что-то исправить — то и за это слава Богу.

Мама заплакала, не произнося ни слова.

Неожиданно поднялась Алла:

— Надеюсь, что решение свое вы хорошо обдумали?