Прокурор Новак был вне себя от бешенства. Он трясся и извергал молнии. И этому было объяснение. Буквально час назад, в этом же кабинете, так же как стоял сейчас Витте, стоял он, а высокий хорошо сложенный молодой человек в черном дорогом костюме с аккуратной косичкой ухоженных светлых волос сидел в его кресле и говорил эти же слова:

- Его нужно найти. И срочно. И не вздумайте расстроить меня, дорогой Георгий.

Блондин не был похож ни на сотрудника СОТ, ни на убэшника. Для этого он выглядел чересчур элегантно, а подкрашенная "эспаньолка" и идеально ровные прямые усики выдавали в нем потомственного аристократа. И все же имелось в нем что-то этакое, что заставляло прокурора смотреть на него с рабским трепетом, как смотрит кролик на удава.

Так же как и Витте, прокурор буквально весь обливался холодным потом. Но в отличие от Витте, он не имел шелкового платка, чтобы протереть взмокший лоб. Прокурор никаких платков вообще не носил. Зато носовой платок носил блондин. Его платок был черничного цвета, из стопроцентного итальянского хлопка с вышитым большими золотыми буквами вензелем "А.Д.". Он протер им очки в позолоченной оправе, затем одел их, окинул блуждающим взглядом овальный прокурорский кабинет и участливо спросил:

- Неужели вам разонравился этот кабинет, Георгий?

Новак непроизвольно застонал. Блондин улыбнулся и добавил:

- Не для того мы побеждали, чтобы пустить все на самотек. Так Прогресс не построишь.

Затем он поднялся и рядом с его высокой фигурой низенький прокурор превратился в тщедушный комочек нервов.

- "Чистки" всегда начинаются внезапно, - сказал блондин, - вот так, приходит "тройка" и приносит постановление.

Новак чуть было не свалился на паркет. Он еле стоял на ватных ногах.

- Пишите, - мягко сказал блондин и изящным движением протянул трясущемуся прокурору чистый лист бумаги.

- Итак, - он говорил очень мягко, но в этой мягкости слышалась смертельная опасность. - Пишете? Санкция прокурора на оперативный розыск.

Новак стоя, и придерживая лист ладонью, стал елозить по бумаге пером дорогой ручки. В кабинете стало мертвецки тихо, как на кладбище. Лишь противно поскрипывало золотое прокурорское перо.

- Имя разыскиваемого - Эрик Губер. Возраст не более тридцати пяти лет. Рост выше среднего, коренастый. Волосы темные прямые, длинные. Высокий лоб, глаза серые. Одет в старую полосатую майку и темную куртку. На ногах стеганые штаны и альпинистские ботинки. Неделю назад был задержан дежурной сменой Побединского отделения полиции до выяснения. И отпущен, почему-то, - блондин сделал ударение на последнем слове. - Сейчас место нахождения разыскиваемого неизвестно. Этот человек нужен Совету еще вчера. Вы меня понимаете?

Прокурор закивал головой.

- Надеюсь, - сказал блондин.

Он снова сел в прокурорское кресло и нежно взял с дубового стола фото в стальной довоенного стиля рамке. С фотографии весело улыбались красивая женщина в лыжной куртке и девочка лет четырнадцати в свитере толстой вязки с вышитыми оленями на плечах. На голове у девочки были очки для горного слалома, а вдали белел Эверест.

- Вы же понимаете, - тихо проговорил он, - что ваша карьера полностью зависит от вашего же беспрекословного подчинения нам.

Тонкими, длинными как у пианиста пальцами блондин погладил лица на фото, и добавил:

- И не только карьера.