— Осталась на тракте. Мы ушли вдвоём.

— Хорошо. Давай так, Станислав, эта красивая история останется нашим с тобою секретом, а ты пока постараешься как можно меньше отсвечивать, возьмёшь себя в руки и не будешь делать глупостей до тех пор, пока причитающееся золото не ляжет в мой карман. Нет, — добавил я, подумав, — до тех пор, пока я со своим золотом не удалюсь отсюда на безопасное расстояние. Вот тогда можешь пускаться во все тяжкие и предаваться саморазрушению.

— О чём ты?

— Ладно, оставь лирические мотивы в стороне. Суть моей просьбы тебе ясна?

— Яснее не бывает.

— Это всё, что я хотел услышать.

— Постой, — бесцеремонно схватил он меня за рукав, — ты чего-то не договариваешь?

— Разве я не просил обойтись без глупостей?

— Извини, — вскинул Станислав руки. — Не знаю, что на тебя нашло. Звягинцев тебе задолжал?

— Не произноси эту фамилию, — понизил я голос до шёпота. — Ты что, не соображаешь? Твоя выходка — отличный повод разорвать с нами договор. И они не станут разбираться, заодно мы были или нет. Так что прикинься ветошью и молись, чтобы никто из банды не заявился сюда раньше времени и не признал твою рожу.

— Угрожаешь?

Надо было кончать этого мудака, когда был шанс, отвести чуток подальше и зарезать, никто бы и искать не стал. Глупо, очень глупо с моей стороны.

— Я никогда не угрожаю, но в редких случаях, сделав исключение из правил, информирую. Так вот, прими к сведению — если облажаешь мне дело, я превращу остаток твоего никчёмного жизненного пути в незабываемое рандеву по миру боли и ужаса.

— Слишком выспренно.

— Думаешь? А так? — прижал я нож к гениталиям критика.

— Так лучше. Ладно-ладно, я всё понял.

— Безмерно рад. А теперь зафиксируйся на месте и постарайся не думать о высоком.

Вернувшись, я застал Павлова рассовывающим набитые, промаркированные и снабжённые язычками для быстрого извлечения магазины по разгрузке и подтягивающим регулировочные ремни в зависимости от распределённого веса. Вероятно, если оставить его в одиночестве на неопределённое время, он сумеет достичь идеала в подгонке всего снаряжения, а чихнув, найдёт впоследствии лекарство от рака.

— Порядок? — поинтересовался лейтенант, заметив меня, и как всегда радушно улыбнулся.

— Прощу прощения, нас прервали, — сел я напротив, рассчитывая продолжить познавательную беседу. — Так ты говорил, что не застал первых диверсантов.