Смотрю на Арсена. Он еще не пришел в себя, но выглядит намного лучше. Бросаю взгляд на часы. Мы потерялись во времени на пятнадцать минут. Что здесь произошло, черт возьми?

— Дай ей свою кровь! — просит Рита. Ее трясет, она в отчаянии. Губы дрожат, а по щекам катятся слезы.

— Слишком поздно, — отвечаю я. — Сердце уже не бьется.

— Ты обещал, что никто не умрет! — голос Риты срывается. — И не можешь нарушить обещание! Она рисковала ради твоего сына!

— Это был ее выбор. Добровольный! И я не Господь Бог, чтобы взять и изменить ситуацию по своему усмотрению! — повышаю голос я.

— Конечно, тебе легко говорить, ведь теперь твое создание вне опасности! — не унимается Рита и набрасывается на меня с кулаками. Она бьет меня в грудь, плечи, живот. Не сопротивляюсь этой атаке, и, вскоре, обессилив, ведьма делает шаг назад, приваливается спиной к стене, потеряв ко мне всякий интерес. Потом встрепенувшись, с ужасом смотрит на меня.

— В ней же кровь Арсена. Она что, теперь станет вампиром? Отвечай! — в голосе Риты проскальзывают стальные нотки.

— Нет, это невозможно. Можешь не беспокоиться об этом.

Рита поджимает губы и разочарованно отворачивается.

Дэшэн продолжает делать Дине искусственное дыхание. Он краснеет от натуги, глаза становятся влажными, но не желает сдаваться. Два вдоха в рот, пятнадцать надавливаний на область сердца, два вдоха, пятнадцать надавливаний. И еще раз все сначала.

— Дэшэн, ты уже ей не поможешь, — мягко говорю я, трогая рукой за плечо. Он оборачивается и исподлобья смотрит на меня. Не сомневаюсь: в этот момент он меня ненавидит.

— Надо. Она — семья.

Рита что-то шепчет, молитвенно сложив руки. Потом опускается на колени, зажмуривается, начинает раскачиваться из стороны в сторону. Весь подвал заполняется звуком ее голоса, и мне становится душно.

— Ну же, госпожа Дина! — прерывая череду ритмичных движений, говорит Дэшэн и смотрит на мертвую девушку. Он едва сдерживает слезы. — Вернитесь, ради Арсена. Вы нужны этому умнику!

Слова китайца умиляют меня. Я-то знаю, что мое создание ни в ком не нуждается. Он слишком несчастен, чтобы позволить кому-то приблизиться к себе. Отсюда весь фарс и желание выглядеть надменным и бесчувственным. Доказывать мне, что он лучший, совершая массу глупостей.

Рита заканчивает читать заклинание, и в подвале повисает гробовая тишина. Мы стоим у стола, на котором лежит Дина, и не можем вымолвить ни слова. Мне жаль, что она погибла, но я не чувствую горечи потери. Вместо этого думаю об Арсене и о том, как он воспримет известие о смерти своей подружки. Сомневаюсь, что эта трагедия будет пережита им легко.

Тихий, неуверенный стук сердца заставляет меня вздрогнуть. Стараясь не привлекать внимания, чтобы не давать ложной надежды, склоняюсь над Диной, беру ее за руку. Это невозможно, немыслимо, не объяснимо, но у нее появляется пульс. Хватаю со стола скальпель, разрезаю себе ладонь и начинаю поить ее своей кровью. Дэшэн непонимающе смотрит на меня и делает шаг назад.

— Ты же сказал, что слишком поздно… — недоуменно говорит Рита.

— Молчи, — обрываю ее, вслушиваясь в сердцебиение, которое с каждой минутой становится все ровнее и стабильней. Кожа Дины розовеет, синева с губ уходит. Она медленно открывает глаза и пытается сглотнуть. С третьей попытки у нее это получается. Взгляд затуманенный, из глаз на виски стекают слезы.

— Сработало? — беззвучно спрашивает она, стараясь повернуть голову, чтобы посмотреть на Арсена, но сил на это у нее не хватает.