Он помолчал какое-то время.

– Сальвия. Ты должна сказать правду. Произнести это вслух. Почему Герман Грэй? Почему ты выбрала именно этот образ?

Сальвия вцепилась в его холодную безжизненную руку и напряглась что есть сил.

Действительно. Почему именно он? Почему моё сознание, расслоившись, выбрало именно этот образ? Почему было необходимо, чтобы к точке Сингулярности привел меня именно он?

Она закрыла глаза и постаралась заглянуть в себя ещё глубже, насколько это было возможно.

«Самое важное – быть честным с самой собой. Не иметь секретов. Секреты не защищают, а убивают. От всевидящего Смотрителя всё равно ничего не утаишь. Рано или поздно придётся взглянуть ему в глаза…» – всплыли в памяти чьи-то слова. Чьи? Какая разница. Они у меня в голове. Теперь они принадлежат мне.

<<Вы у меня в голове. Теперь вы принадлежите мне!>>

Точно. Это же его слова. Слова этого глупого бездарного актёришки. Германа Грэя. Он играл в каком-то фантастическом фильме про пришельцев, которые вселялись в людей и сводили их с ума. Почти как Смотрители. Вернее, почти как то, что мы <<думали>> о Смотрителях. Сальвия как-то сидела дома одна и от скуки решила включить телевизор, чего не делала много лет. И увидела отрывок из этого фильма. Герман Грэй играл там главную роль, и в конце пришельцы-таки добираются и до него. И Сальвия, услышав эту фразу, поняла её по-своему. Она подумала, что герой Германа говорит о людях, которые стояли перед ним. Как будто он имеет в виду, что теперь он может управлять своим восприятием, а значит и управлять всем миром и всеми людьми вокруг. Она заинтересовалась этим фильмом, ошибочно приняв его за философскую притчу, и посмотрев позже, разочаровалась и забыла. Но мысль о том, что, управляя собой, научишься управлять миром, пусть эта мысль далеко не нова, но Сальвия сама пришла к ней. Слова из фильма лишь помогли сформулировать её.

Она открыла глаза.

– Ты – Герман Грэй, потому что твой образ является ассоциацией с самой важной мыслью, которая когда-либо приходила мне в голову. Мысль о том, что ответственность за мой мир полностью лежит на мне.

Тем временем Луна опускалась всё ниже и светила всё ярче. Они уже дошли до края леса и остановились.

– Так что, Сальвия Альба, как думаешь, готовы ли мы сделать свой первый шаг? Шаг в мир, где возможно всё. В мир, в котором ты останешься одна навеки.

– Останусь одна? Нет. Я и так одна. И так было всегда.

Больше эта правда не пугала её. Герман исчез.

– Герман, ты не можешь отвести меня в мир, где возможно всё. Потому что я никогда его и не покидала. Ты исчез… но если я захочу поговорить с тобой, ты снова появишься. И Солнце засияет ярче прежнего. И петь я буду сколько захочу и как захочу, пусть меня никто и не услышит. А если я захочу, я заставлю себя поверить, что меня слышат даже звёзды на небе. Я могу вернуться в мир детства, в котором весь мир был живым и говорил со мнойтс помощю волн. Я могу, словно Вселенная, свернуться обратно в Точку Сингулярности. И звёзды будут танцевать со мной, и неоновая Луна будет освещать морскую дорогу, ведущую в невиданные дали. И я буду идти по этой дороге, лёгкая, как пёрышко, свободная от всего на свете.

Потому что я поняла, что я одна. И это мой мир. И в этом мире возможно всё.