– Повторить этот фокус у тебя не выйдет. Этому нужно долго учиться. С детства.

– Ага. Ну, ладно. Давай, что ты там придумал. Посмотрим.

– Сначала давай решим, что ты согласен, Джованни.

– Да я согласен, – ухмыльнулся опять Карлуччо. – Ты точно ни на кого не похож, и на итальянца не похож… Вряд ли ты мне конкурент. А плата за неустойку?

– О, это просто. Я снова приду сюда – и не только сюда – и сделаю всё, что захочу или посчитаю нужным. Ты ведь понимаешь это, Джованни? – Гурьев продемонстрировал рекламный оскал.

– Где это ты так навострился тарахтеть по-нашему? – проворчал Карлуччо, рассматривая Гурьева с неподдельным любопытством. – Акцент у тебя какой-то дурацкий, но, если бы не это…

– Обожаю Данте, Джованни. Могу почитать наизусть. Как-нибудь, при случае. Так что, по рукам?

– По рукам.

– Прекрасно. Только, пожалуйста, запомни одну вещь.

– Какую ещё?

– Если с головы миссис Рассел и её мальчиков упадёт хоть один волосок, я выстрогаю из твоих костей набор шахматных фигурок. Художественная резьба – одно из моих любимейших занятий.

– Не сомневаюсь, – после некоторой паузы хмыкнул Карлуччо-младший.

После того, как загадочный визитёр покинул дом, Карлуччо так и не смог заснуть, – до самого утра. Снова и снова прокручивал в голове разговор, смотрел на спящую супругу… Будь он чуть повнимательнее, безусловно, заметил бы, – к окончанию беседы странный «акцент» гостя, так удививший Джованни вначале, исчез. Без следа.