— Я буду быть человек, — отвечает старик. А потом начинает и говорит:
— Я был мёртв, а стал жив. Я говорю, и меня слушают. Ибо невидимый простирает свои руки над нами, и неосязаемый напрягает свой лук. Из праха вышли, в прах уйдём. Что есть наша жизнь на земле, если с восходом мы открываем глаза, а с закатом начинаются сны? Время жизни пять лет, а если в силах, то шесть. Откуда пришёл, туда и уйдёшь, и хорошо, если враг не соблазнит тебя на путях твоих, и завистник не посмеётся на тебя, когда ты будешь бессилен, а твой язык засохнет от жажды, и ты не сможешь ничего ответить…
Фидель смотрит на него с изумлением, но только молча разворачивается и идёт к вертолёту, где его уже ждут Иван, Ксения и Николай — его ангелы-хранители, его команда, его бойцы и его банда.
— Да, автоматический режим есть, — сообщает Иван. — Какие координаты забивать?
— Какие координаты у Красной площади? — задумчиво отвечает Фидель. — Их и забивай.
— Понял, — Иван тыкает пальцем в сенсорный дисплей. — Готово.
— Ну, поехали, — машет рукой Фидель. — С Богом, Которого нет.
Вертолёт раскручивает винты и плавно отрывается от земли.
9
У следователя звонит телефон:
— Да, она здесь. Даёт показания. Говорит, что её похитили, а некую девушку убили на её глазах. Понял. Я подожду, конечно.
Он отключается от линии. Потом нажимает кнопку вызова.
Анастасия поднимает на него иконописные глаза:
— Зря вы, Андрей Григорьевич, так.
Следователь не смотрит на неё, он явно смущён.
— Только давайте без ваших этих штучек, Анастасия Олеговна! — говорит он. — Это давление на следствие.
И снова нажимает на кнопку. Никто не приходит. Он жмёт ещё и ещё.
— Там никого уже нет, — замечает та, кого звали Офелия. — И этих тоже не будет.
Следователь меняется в лице:
— Вы знаете, что это преступление? — он пытается листать брошюру уголовного кодекса. — Вот…