— Я её пока не видела. Мы не особо дружили. Мне кажется, она стеснялась, что моя мама работала в домах других магов. Ворчала, что не дело это, растить девчонку по грязным углам. То есть меня…

— Хочешь, разыщем твою тётю вместе? — предложила я. — Ой, а вот тот анимаг, о котором я говорила!

Мы увидели Ди́ана. Он выходил из «Весёлой лисицы». Я невольно потянулась в его сторону, но вовремя остановилась. Молодой Илбрек был не один. Рядом с ним появился ректор. Старший анимаг двигался тяжело. Вид у него был весьма потрёпанный, недовольный и потускневший. Когда мы виделись в кабинете, он не показался мне настолько безжизненным.

Следом, на прямых, точно палки, ногах вышел Женталь. Вот кого я точно не думала увидеть снова! Наставник хаотиков поклонился Илбрекам и удалился, сохраняя непроницаемое выражение лица. Такой же злой, как и в тренировочном зале. Этого словно заморозили однажды, и он навсегда сохранил выражение презрения ко всему миру на бледном некрасивом лице.

Мне было неприятно смотреть на ректора и Женталя. Ди́ан казался чужим рядом с ними. Он возвышался над магистрами, излучая силу и молодость. Светлая куртка факультета обтягивала мускулистый торс и широкие плечи. Я начинала понимать, отчего Олли так волнуется за своего «котика». Должно быть у молодого Илбрека немало воздыхательниц в Академии.

«Но ты не одна из них, Руна. Только друг», — напомнил мне внутренний голос.

Соревнование с Олли не вызывало никакого интереса. Я не мечтала о Ди́ане и не ревновала его к огненной магичке, угрожавшей порвать соперницу. Занимало меня иное.

— Странное совпадение, — прошептала я.

Почему-то я решила, что в закусочной все трое мужчин были вместе. Необычное место для официальных бесед с ректором. Или это была дружеская встреча?

Верика, способная незримо и тихо находится поблизости, смотрела то на меня, то на компанию возле закусочной. Я обеспокоенно наблюдала за отцом и сыном. Но зачем там появился наставник факультета Хаоса?

Женталь обращался с Йоном с такой ненавистью, что трудно не заподозрить личную неприязнь. Не придумал ли он очередную пакость против Айгермара? Какие отношения связывают его с Илбреками?

Ректор остановился и положил руку на плечо сына, что-то тихо втолковывая. Затем потрепал по щеке. Этот обыденный отцовский жест вызвал в Ди́ане недовольство — спина напряглась, добродушное лицо закаменело. Всем телом он показывал, что желает удрать из-под внимания отца. Разговор был ему неприятен.

Дар рунолога колол мне пальцы, подсказывая, что за всем этим скрывается какая-то тайна. Та же сила толкала меня заняться разгадкой.

— Я боюсь ректора, — сдерживая дыхание, прошептала Верика. — Он сильно изменился. Не похож на портрет в галерее. Два разных человека.

— Два разных змея, — прошептала я.

Верика права. Я видела портрет ректора — светловолосый красавец с пронзительным взором лишь отдалённо напоминал мужчину, говорившего с Ди́аном. Годы не пощадили Матиаса Илбрека. Анимаги редко болеют. Они надолго сохраняют молодость, но исключения случаются. Так произошло и с ректором. Волосы поредели, спина согнулась, а на лице пролегли глубокие морщины. Годы стремительно иссушали его.

Я передумала идти в закусочную. Найдём в парке фургон и купим по кружке горячего напитка с ванильной булочкой. Не стоит дольше оставаться на виду у посетителей «Весёлой лисицы».

Я потянула Верику за руку. Мы стали невольными свидетелями разговора отца и сына. Тяжёлая тошнотворная аура растекалась вокруг Илбреков. Думаю и моя маленькая подружка почувствовала горечь и беспокойство. Не хотелось, чтобы Ди́ан знал о нас. Внутренний голос нашёптывал, что сейчас лучше уйти.

— Не пойдём внутрь?

Верика с надеждой глядела на меня, точно умоляя бежать. Ей очень не нравилась идея напрямую встречаться с ректором. Но мы опоздали.