- А буду ли?! Я не настолько глупа и способна сопоставить факты. Моя семья мертва, их убили в ночь Трех Белых лун! Я права? Поэтому мы стали кочевниками, когда мне было три. Маленькому ребенку не место на Путях. Здесь даже взрослые не всегда справляются! Шойн, хватит! Я устала от лжи. Всякий раз, когда заводила тему о своем происхождении, ты уходил от ответа и снова бежал. Тебе не надоело? Мне - да!
Старик опустился на подушку, положил рядом крюку. Подтянул к себе ноги, принимая позу для медитации и намереваясь таким нехитрым способом оставить Амиссу без ответов.
- Даже не думай! - схватила она шойна за руку. - Чего ты боишься? Не веришь в меня? Считаешь, не справлюсь?
- Не справишься, - согласился старик. - Ступай мыть посуду. Мы скоро выдвигаемся.
Принцесса сжала кулаки, покорно отправилась к выходу. В детстве она помнила его более решительным, пылающим жаждой мести, теперь же шойн принял участь кочевника, смирился. Вот только ей эта жизнь была не по нраву. Она не знала родителей, до определенного момента не догадывалась, кто они. Зато во снах всплывали нечеткие образы. Был нежный мамин голос, поющий колыбельные, еще отцовская улыбка. А также звонкий смех старшего брата, отнимающего у нее игрушку.
- Сегодня ночью я сбегу, - произнесла она, не оборачиваясь. - и сама добуду правду. Если я приму ее, то ты знаешь, где меня искать.
Глава 1
Это столица?! Не город, а какое-то птичье гнездо.
Вокруг Наарина шел ров, зияющий чернотой своей глубины. Стены были выращены-вылеплены из стволов защитных деревьев и камня. Вдалеке высилась птица-мать, раскинувшая крылья замка правителя, которые бережно укрывали своих детей - жавшихся к ней башен-птенцов, что острыми шпилями-клювами тянулись к небу. По натянутым канатам плавали пузатые вагончики, напоминая пчелок-трудяг. Ближе к земле рассыпались скромные домики, представляя собой толстый настил из подручных средств для утепления гнезда.
Грандиозно по своим масштабам и удручающе, учитывая, сколько тиков уходило на поддержание этого великолепия.
Я ухмыльнулась. Крепче сжала изогнутую на конце палку, в народе называемой крюкой, и направилась вниз по склону. Сзади послышался гомон голосов из приближающейся повозки. На крыше ее сидела дети, играли в увидь-угадай и весело хохотали. И если эта картина вызывала улыбку, то другая заставила напрячься.
- Слишком быстро едут, - озвучила я тревожные мысли, глядя на увеличивающийся столб пыли вдали.
Хотя волнение сейчас лишнее. Возле столицы не станут наглеть и пренебрегать общепринятыми правилами. Сила общая!
Я отвернулась, бодро зашагала. Со мной поравнялась повозка.
- Два белого на черном!
- Глаза на твоем вечно грязном лице, - подала голос женщина с козел, перед этим приветливо кивнув мне.
- Ну, ма-а-ам!
- Что «ну, мам»? Кто у нас не любит умываться? - подняла она голову.
Второй мальчишка захохотал, хлопнул обиженного по плечу. Я заразилась от них улыбкой, но та быстро сползла с лица.
Крюка задрожала. Заостренный кончик потемнел, предупреждая об искажении.