По наитию он нашел этот люк, засыпанный пылью и вековой трухой. Из глубины прохода слышались шорох и сопение. Миккель свинтил крышку и опустил руку.
Сквозь такую узкую дыру может пролезть только худая девушка или…
Его схватили неожиданно крепко, и он сам не понял, как помог выбраться на свет фонаря чумазому, смердящему Лаки. На руке у него мигал ее браслет.
– Солдатище, дай обниму!
Реакция не на шутку испугала. Скорпен просто вжал его в стену, стискивая стальной хваткой, и рявкнул:
– Где Рика, черт бы тебя драл? Откуда у тебя ее передатчик?!
– Ау-ау-ау! Больно! Жива твоя Рика… тьфу… Бланш. Это она меня послала!
Миккель брезгливо разжал руки, а кудрявый упал на колени, от чего-то отплевываясь. Хотелось убить этого придурка. Не его он ждал.
Сюрприз, безусловно, не удался.
Секторы Ада. Безымянный отсек
Чем меньше Лаки находился внизу, тем очевиднее становилось, что настоящий дом все-таки выше. Теперь Вавилон казался ему потерянным раем. Он утер нос и скрутил очередную сигаретку, чтобы хоть как-то успокоиться.
А Рика эта что? Или Бланш? Черт уже разберет, кто она на самом деле.
Еще тогда, в туннеле у башни, он понял, что она рыскает по каким-то своим делишкам. И хватило же кишок попроситься на прямую аудиенцию с Синишей… Чтобы там ни было, каша заваривалась нехилая. Тут найти бы тихое место и переждать, наблюдая, но… Из тьмы напротив выстрелил знакомый неоновый луч.
– Не подглядывай, извращенка, – вяло огрызнулся Лаки.
Бланш вышла на свет одинокой тусклой лампы: нервная, еще более встрепанная, с глазами, превратившимися в дыры. Голубая точка в правом зрачке погасла. Пугливо обернувшись, она подошла вплотную и зашептала в необъяснимой лихорадочности:
– Быстро, уноси ноги, прямо сейчас же… Идешь по Тракту назад к Вавилону. Миккель тебя встретит. Помнишь его? Солдат наш. Расскажи ему, что Синишин луч на основе урана, у Вавилона нет доступа к его оставшимся залежам. Синиша хочет разрушить таможни. Атака уже готовится, это вопрос нескольких дней. Может, неделя… Скажи, чтобы переводили все дроны с внешних баз на таможни.
Лаки слушал, округлив глаза и забыв про гаснущий окурок. За ломкими фразами Бланш угадывалась неотвратимость. Тикал таймер. Их всех на него поставили: что сверху, что снизу.
Браслет с ее запястья перекочевал на его руку. Походило на таможенный передатчик. Ее губы что-то еще шептали, но уже без звука. Она словно сама собиралась на смертную казнь после этого.
– П-понял, – с промедлением ответил Лаки. – А почему я?