– Где Фредди?

– Фредди – это часовой?

– Да. Где он?

Римо посмотрел на стоящего на коленях Фредди, из ушей которого торчала длинная тонкая дубинка.

– Он сейчас занят.

– Я хочу взглянуть на ваше удостоверение личности, – настаивал голос.

– Мое удостоверение – это Фредди, – сказал Римо.

– Перестаньте говорить глупости и подсуньте удостоверение под дверь.

– Не пролезет, – засомневался Римо.

– Пролезет.

– Ну ладно, – сдался Римо.

Внутри пятеро нацистов глядели на дверь. Снаружи донеслись какие-то скребущие звуки, и что-то розовое показалось из-под двери. Потом появились еще четыре предмета, оказавшиеся пальцами, затем кисть руки и, наконец, край коричневой рубашки.

– О Боже, ведь это Фредди! – прошептал Эрнест Шайсскопф.

Все бросились к двери. Рука Фредди, словно побывавшая под паровым катком, пролезала в комнату сквозь зазор между дверью и порогом. Фредди был теперь не толще собственной фотографии, наклеенной на картон. Уже показались белокурые волосы, уже затрещал череп, сплющиваясь, чтобы пройти в щель, когда внезапно дверь дрогнула, заскрипела и слетела с петель.

На пороге стоял Римо. То немногое, что осталось от Фредди, лежало у его ног. Пятеро нацистов не могли оторвать глаз от дубинки, ставшей неотъемлемой частью его черепа.

– Привет, – поздоровался Римо, – я же говорил, что не пролезет.

– Ггг-ыы-гг-ыы-гг-ыы, – произнес Шайсскопф.

– И Фредди то же самое говорил, – ответил Римо.

– Кто вы такой? – пролепетал один из нацистов.

– Что вам надо? – воскликнул другой.