Взгляд офицера стал более осмысленным. В глазах стали разгораться искры жадности: ведь на ладони у Шемела лежало, поблескивая золотыми лучами, полтора десятка монет. Офицер долго на них смотрел, а затем с трудом отвел взгляд и сказал:

– Нет, я не могу. Этот… – офицер запнулся, – ими распоряжается.

– Но, милорд, их у вас столько, одной больше, одной меньше, никто и не заметит, зато… – Шемел потряс в ладони золотыми кругляшами.

– Ага. Не заметит. Они у него все переписаны, да не по одному разу. И за каждую ответ надо держать перед герцогом, – пьяный офицер сообщил интереснейшую информацию, оказывается, за всем этим стоит какой-то герцог.

– Разве он такой страшный, этот ваш герцог, уважаемый милорд?

– Ха! Да весь Атлантис дрожит от его имени. Дрожит и ненавидит. И правильно делает. Мой господин еще им всем покажет.

Неужели Черный Герцог? Если офицер не соврал, то другого в Атлантисе нет, кого все так боятся и ненавидят. Значит, Черный Герцог еще и зарабатывает на работорговле?

– Да, много хороших и красивых рабынь. Очень жаль. Но, может быть, тот вельможа, я не знаю, как к нему обращаться: он виконт или барон?

– Ха-ха-ха! – весело отреагировал офицер. – Еще графом его назови! Он и дворянство получил только благодаря его сиятельству. Сын управляющего и внук мясника – вот кто он такой! А я дворянин в четвертом поколении!

– О милорд, какая честь для бедного купца. Но все-таки, как вы думаете, мне смогут продать одну из ваших рабынь, уважаемый милорд? Ведь вы же привезли их на продажу.

– И не мечтай! Нет, продавать не будем, только менять.

– На кого же?

– А ты кто такой, чтобы спрашивать?

– Я купец, может быть, у меня найдется товар для обмена. Я и ваше снисхождение ко мне не забыл бы.

– Нет. Нет у тебя такого товара. Он есть только у хавьера Исалы. И только у него. Понял? А теперь проваливай.

– О, простите, уважаемый милорд. – И Шемел, низко кланяясь, ушел к своему столу.

Теперь осталось узнать, кто такой этот хавьер Исала. Хавьер, значит, богат и знатен. У этих хаммийцев знатность определяется степенью богатства. А узнать оказалось несложно. В первой же лавке, стоило Шемелу купить какую-то безделушку, заплатив полсеребрянки почти не торгуясь, как обрадованный выгодной продажей приказчик рассказал жрецу все, что его интересовало.

Хавьер Исала был богатым человеком, но не из самых богатых в Хаммие. Многие были побогаче и уважаемее его. К тому же он был чернокожим. Плоский нос с вывернутыми ноздрями и курчавые волосы не были необычными здесь. Но в сочетании с иссиня-черной кожей даже для Хаммия они были редкостью. Но два года назад популярность хавьера заметно возросла. Еще бы! Он купил наложницу королевских кровей! А полгода назад, говорят, наложница родила мальчика.

Сам Иаша, правая рука блистательного правителя Хаммия, недавно предлагал за наложницу двести золотых монет, но хавьер отказался. Двести золотых – это очень много, даже для Исалы это хорошая сумма, но почет и уважение значат больше, чем мешок, доверху набитый золотом. Продай он эту наложницу, то принцесса будет жемчужиной гарема у Иаши, а Исала останется только с лишним мешком денег. Поэтому хавьер и отказался. Все это поведал жрецу словоохотливый приказчик. Теперь осталось дождаться предстоящего обмена. Сто прекрасных наложниц, большинство из которых, Шемел мог поручиться, были девственницами, а часть из них были из знатных семей Атлантиса, предстояло обменять на что? Неужели на принцессу? Согласится ли Исала? А почему бы и нет? Сто прекрасных наложниц, вряд ли такой гарем есть у кого-либо в Хаммие. С другой стороны – настоящая принцесса. Но она не достанется Иаше, значит, Исала по-прежнему будет владеть лучшим гаремом в Хаммие. Может получиться!

Вельможа Черного Герцога, а солдаты служили именно ему, это выведали его два охранника, принесшие большой кувшин солдатам, отдыхающим от дежурства, в этот день так и не покинул постоялого двора. На следующий день только поздним утром тот вышел на улицу, сопровождаемый двумя солдатами. Шемел за ним не пошел, справедливо полагая, что знает, куда тот отправился. Через пару часов вельможа вернулся в хорошем настроении, что-то приказал офицеру, тот солдатам, и все во дворе закружилось, забегало. Местные слуги понесли большие кувшины в лагерь пленниц, те мыли головы, сушили волосы, укладывали или расчесывали их. Значит, готовятся к смотринам, догадался жрец.