— Что ж, с этим не поспоришь, — согласился Кин.
Вряд ли из Ронча удастся выудить правду. Зато стало ясно, что по прибытии в часть надо будет самым серьезным образом допросить единственного свидетеля стычки — часового.
Прямо по курсу постепенно вырастал горный массив. Его форпостом служил поросший карликовыми пиниями утес трехсот локтей в высоту, чья голая оранжевая макушка торчала из клубков сизой хвои, точно обглоданный сустав. Стало видно, что у подошвы утеса дорога сужалась, уходила влево и вверх, змеясь среди каменистых осыпей и замшелых валунов.
— Ух, едрит твою напрочь! — вдруг воскликнул Даркоф. — Вы только гляньте…
— Что такое? — проворчал Ронч.
— Вон там, справа. Адовы портянки ползут… И сколько же их там, мать честная…
Приподнявшись и вытянув шею, квадр-офицер вгляделся в ложбину, на которую указывал водитель. С первого взгляда могло показаться, что по ее охристому руслу движется пласт степного дерна.
— Ого, да их тут целая туча, — пробурчал Ронч, насупившись. — Ну-ка стоп, Даркоф. Сейчас мы с ними разберемся.
Двигатели истошно взвыли на реверсе, турбоход по инерции пролетел около полукабельтова, прежде чем сбросил скорость и завис над дорогой.
— Малый назад, Даркоф, — скомандовал Ронч. — К той ложбине.
Когда машина остановилась в указанном месте, Кин через плечо Ронча принялся внимательно рассматривать устлавших ложбину тварей. Они походили на мохнатые полотенца, разрисованные под цвет багровой травы с крошечными золотистыми султанами, и благодаря этой маскировке совершенно сливались бы с окружающим фоном в степи. Однако на сухой глине было хорошо различимо, как адовы портянки толкают себя вперед волнообразными сокращениями туловища, наподобие гусениц.
— Присмотритесь к ним хорошенько, инспектор, и впредь остерегайтесь, — посоветовал Ронч, колдуя над пультом управления бомбометом. — Эти гады любят прятаться в траве, у них на брюхе наружный желудок и уйма зубов. Нападают прыжком из засады. Норовят оплести ногу, раздробить ее и переварить. И никакой бронекостюм не спасает.
— Н-да, веселенькие создания, ничего не скажешь, — откликнулся Кин.
Пестрый шлейф мигрирующих тварей неспешно струился в сторону дороги, количество их попросту не поддавалось подсчету, тем более что хвост стаи скрывался из виду за изгибом ложбины.
— А вот мы их сейчас угостим на славу, — буркнул приникший к окулярам прицела Ронч.
Трижды заунывно взревел бомбомет, вспарывая ложбину настильными залпами. Нестерпимо белым светом разлилось пульсирующее озеро термитного огня. Оно бушевало несколько секунд, превратив скопище адовых портянок в черные скрученные шкварки на опаленной глине.
Удовлетворенно хмыкнув, Ронч застегнул ларингофон, дотоле небрежно болтавшийся на груди, и вытянул из боковины защитного шлема сонетку на паутинном шнуре.
— База, я борт-семь, — дважды повторил он, прияв тангенту, услышал отклик и сообщил: — Мы на грунтовке возле Плешивой горы, возвращаемся из поста. Тут в ложбине было видимо-невидимо адовых портянок, на глазок эдак с три тысячи штук. Двигались по азимуту сто двадцать плотной массой. Что? Конечно, передаю координаты.
Его короткие пальцы сноровисто прошлись по клавиатуре бортового компьютера, обеспечив передачу данных непосредственно в компьютер дежурного по гарнизону.
— Ну так вот. Я их отутюжил, но вряд ли дочиста: местность складчатая. Надо бы еще прочесать район с вихрелета. Да?.. Да. Ну конечно, инспектора встретили. А что тут может быть не в порядке? Ладно, конец связи.