Белов не удивился, когда узнал, что фашисты вновь захватили Барабаново, вытеснив оттуда заслон, оставленный Грецовым. Это естественно. Немцы задохнутся без единственной своей артерии. Они стянули в Барабаново сорок танков и полк мотопехоты — все, что у них было свободного. Теперь все силы противника введены в бой, резервы задействованы. И смотрят немцы не вперед, на Каширу, а назад, в свой тыл. Барабаново им удалось вернуть, но они не знают, что туда подошли уже подразделения Осликовского, что генерал Белов не спешит с решающим ударом только потому, что ждет темноты.

Когда ночь согнала с неба фашистскую авиацию, полковник Грецов повернул назад свой отряд и атаковал Барабаново с запада. А 2-я гвардейская кавдивизия — с востока. Гитлеровцы оказались между молотом и наковальней. Бросив технику, они хлынули по дороге на Мордвес. Танки Грецова ворвались в населенный пункт.

Дождавшись этого момента, Белов отдал несколько коротких распоряжений. Грецову — всеми силами удерживать Барабаново. Осликовскому — наступать на Пятницу с востока и юго-востока. Баранову — взять Пятницу ночным штурмом.

У врага значительные потери, он частично деморализован. Не очень уверенно чувствует себя солдат, слыша стрельбу и справа, и слева, и за спиной. Фашисты измотаны боем и неопределенностью. Их генералы не знают, что предпринять.

Плод созрел, пришло время сорвать его.

В телефонной трубке звучал взволнованный голос Милославского:

— Товарищ генерал, прошу приехать в Ступино. Комиссару плохо, а от госпиталя отказывается.

Павел Алексеевич колебался: начальника штаба нет, все нити управления в одних руках… Но там боевой товарищ…

— Машину мне! — приказал генерал.

Ночная поездка по эскадронам не прошла для Щелаковского бесследно. Он лежал под шинелями осунувшийся, с запекшимися губами. Белова встретил смущенной улыбкой:

— Извини, в самое неподходящее время из седла вылетел. Еще день-другой — и встану.

— Всерьез лечиться надо, Алексей Варфоломеевич.

— Потом, когда на фронте полегчает.

— Разговаривай поменьше, вредно тебе. Немедленно поедешь в Москву. Машина готова.

— Я и здесь, Павел Алексеевич…

— Нет! — Голос Белова звучал сухо и резко. — Никаких возражений! Дело — прежде всего. В Москве специалисты.

Щелаковский вздохнул, покосился на санитаров, державших носилки, протянул генералу мягкую горячую руку:

— До встречи, командир!

Когда тронулась с места и исчезла в ночной мгле крытая автомашина, Павел Алексеевич почувствовал себя одиноким. Не было рядом двух надежных товарищей, с которыми можно посоветоваться, поделиться тревогами и сомнениями.

Возле генерала остановился Милославский. Теперь он замещает комиссара. Кровь горячая — холод его не берет. Шинель внакидку, сдвинутая на затылок шапка открывает большой, с залысинами лоб.