На коротких привалах мокрые, усталые люди первым долгом обихаживали коней: разыскивали корм, поили, ставили под крышу. Сами ложились поспать час-другой где придется.

Люди держались. На нервах, на втором дыхании, но держались. Начали падать измученные лошади. Ночью свалилась на дорогу красавица кобыла начальника разведки. Павел Алексеевич чуть не наехал на него в кромешной тьме. Лежал Кононенко под лошадью, в липкой грязи, скрипел зубами и ругался с горьким отчаянием. Болела придавленная нога, да и лошадь жалко — привык к ней.

Бойцы помогли капитану подняться. Он первым долгом извинился перед Беловым за непотребные выражения: не знал, дескать, что командир корпуса едет.

— Чего уж там, — ответил Павел Алексеевич, — В упор разглядеть трудно.

— Все равно виноват! Разведчики в какой угодно темноте видеть должны, тем более своего генерала! — чеканил Кононенко.

Белов велел дать ему своего запасного коня. Тронул шпорами усталого Победителя, и тот, качнувшись, медленно двинулся в сырой мрак, с трудом вытягивая из липкой грязи ноги.

В Велико-Михайловку прибыли после полуночи. Квартирьеры, загодя посланные в село, развели людей по домам.

Как ни устал Павел Алексеевич, а утром поднялся с зарей. Умылся, побрился. Обмундирование было уже высушено и почищено. На этот раз оделся он особенно тщательно. По привычке проверил: полевая сумка, шашка, пистолет — все при себе. На улицу вышел, слегка волнуясь.

Велико-Михайловка не просто большой населенный пункт. Название это знакомо каждому советскому кавалеристу. 30 ноября 1919 года после кровопролитного боя селом овладели конники Буденного. Здесь Семен Михайлович получил распоряжение командующего Южным фронтом Егорова, в котором были слова: «Первая Конная армия».

Решение о развертывании конного корпуса в армию было принято еще 19 ноября, но официальное сообщение об этом пришло к буденновцам лишь в Велико-Михайловке. Вот и стали они считать, что именно в этом селе родилось самое крупное в мире кавалерийское объединение…

А какие указания получит здесь он, Павел Белов?!

На квартиру возвратился как раз к завтраку. За большим столом поместились командир с комиссаром, Михайлов и еще несколько человек. Хозяйка управлялась вдвоем с дочкой: нажарила картошки с салом, наварила яичек, принесла большую обливную миску квашеной капусты.

С удовольствием пили чай. У капитана Кононенко бисером выступили на смуглом лбу капельки пота. Алексей Варфоломеевич Щелаковский, отдуваясь, расстегнул воротник гимнастерки.

В самый разгар чаепития с узла связи принесли пакет. Павел Алексеевич вскрыл его. Пробежал глазами по строчкам, не поверил, снова вернулся к началу. Сзади наклонился Щелаковский, дыша в затылок.

Приказ гласил: с сего числа кавалерийский корпус находится в распоряжении Ставки Верховного Главнокомандования. Все части немедленно сосредоточить на железнодорожных станциях в районе Нового Оскола и подготовить к погрузке в вагоны. Место выгрузки — станция Михнево.

Прочитав приказ вслух, Павел Алексеевич поинтересовался, кому известен этот населенный пункт. Командиры пожимали плечами.

Не нашли Михнево и на подробной штабной карте, охватывавшей довольно большой район.

Узнать можно было на почте. Но нет ли там слишком любопытных людей, которые обратят внимание: почему, мол, военных интересует такая станция?

— Кто у нас в штабе самый завлекательный? — посмеиваясь, спросил Щелаковский.

— В каком смысле?