– Сколько лет?
– Пятнадцать.
Не сводя глаз с серьезной физиономии собеседника, Хантер отпил мерло.
– А теперь он вновь появился?
– Да. – Уэссвер глубоко вздохнул и, словно актер на сцене, сделал эффектную паузу.
– Почему вы хотите, чтобы этим занялся я? – спросил наконец Хантер.
– Потому что вы знакомы с мужчиной, о котором идет речь.
По спине Хантера пробежал холодок. Он весь подобрался, насторожился и застыл в ожидании.
– Это Трой Рассел, – тихо произнес Уэссвер.
Ни один мускул не дрогнул на лице Хантера. Уэссвер чуть было не улыбнулся самодовольно. Реакция была именно такой, какой он ожидал.
– Я могу продолжить?
Хантер коротко кивнул. Трой Рассел был человеком, виновным в гибели его сестры Мишель.
ГЛАВА 1
– Мужчина за четырнадцатым столиком наблюдает за тобой.
Дженни Холлоуэй оторвалась от счета на продукты, который держала в руках, пытаясь понять смысл того, что сказала ее подружка Кэролайн Робертс. Нагруженная блюдами с дымящимися спагетти, та пробиралась по залу, обходя столики с артистизмом балерины.
– Что ты сказала?
– Мужчина. За четырнадцатым столом. – Кэролайн кивком головы указала в дальний конец обеденного зала ресторана «Риккардо», имеющего L-образную форму. Эту часть отделяла от остального зала каменная арка. Там стояли квадратные столики, накрытые белыми камчатыми скатертями. Столик, о котором шла речь, находился как раз за углом. Поэтому Дженни не увидела ничего, кроме мерцающих отблесков на каменных стенах, которые отбрасывали горящие на столиках свечи в хрустальных подсвечниках.
– Верю тебе на слово, потому что четырнадцатый столик мне не видно, – сказала Дженни и направилась в сторону кухни и офисов. Кто-то за ней наблюдает? Последние несколько недель она часто испытывала это странное ощущение, но всякий раз объясняла его взвинченными нервами. Она и впрямь была взбудоражена только что принятым решением относительно денег, которые ей вскоре предстояло получить в свое распоряжение.
При воспоминании о словах матери, у нее до сих пор на глазах выступали слезы. «Я кое-что сберегла для тебя, Дженива, – прошептала ей Айрис Холлоуэй, лежавшая на больничной койке. – Но деньги эти будут принадлежать тебе только после того, как ты достигнешь тридцати пяти лет. Просто знай, что они у тебя есть, и что я скопила их с любовью». Но Дженни, которая тогда была подростком, одолевал страх перед будущим, ожидавшим ее после неминуемой смерти матери от рака печени, и она тогда была не способна думать ни о чем, кроме собственных страданий. Она плакала злыми слезами и сердилась на мать за то, что та так рано покидает ее, и на отца, чья любовная связь с женщиной, которая была, чуть ли не ровесницей Дженни, и последовавшая вскоре женитьба сделали отца и дочь навсегда чужими друг другу.
Но сейчас, по прошествии многих лет, Дженни понимала, как мудро, как дальновидно поступила тогда ее мать. Если бы Дженни получила это наследство в ранней юности, она бы, наверное, уже давно растранжирила его по мелочам. Но сейчас, когда у нее подрастал собственный сын, и она приобрела кое-какой жизненный опыт, Дженни решила вложить эти деньги в дело, которым ее семья занималась уже давно, – в ресторанный бизнес.