Разве Маргарета совсем ни в чем не виновата? Как-никак она его мать.
– А что говорит Станни?
Я почесал затылок. О ком это она?
– Станислав? – продолжала Линда.
Ее взгляд вдруг стал суров и строг.
– Вы сказали, что представляете семью Ольсен. Вы что, не знаете, кто такой Станислав?
– Да нет, само собой, знаю.
Линда отодвинула стул и сделала несколько резких шагов назад:
– Кто вы такой? Вы так и не представились.
– Правда?
В моем сознании сразу возникло имя, но что-то мешало мне его произнести. Сколько раз можно лгать? Рано или поздно пересекаешь границу допустимого, каким бы благим целям ни служила ложь.
– Я хочу, чтобы вы ушли, – сказала Линда.
Она отступила к стене за большой стеклянной вазой. Теперь она точно напугана. Но в ее глазах мне почудилось и нечто другое – она в одном шаге от безумия.
– Я немедленно ухожу, – сказал я и поспешил к двери. – Спасибо, что согласились уделить мне время.
Она встала на пороге, пристально глядя мне вслед. В руке она держала телефон, готовая позвонить одним нажатием на кнопку.
Я присел в узкой прихожей, чтобы надеть ботинки. Завязал один шнурок и собирался взяться за второй, когда мой взгляд упал на полку для обуви, стоявшую рядом. Там было семь-восемь пар обуви, но мое внимание привлекла одна из них.
Дрожащими руками я сумел завязать второй ботинок и снова бросил взгляд на полку. Сомнений быть не могло. На полке стояли туфли абсолютно такой же модели, как у Стеллы. Возможно, даже того же размера. Те самые туфли, оставившие отпечатки в песке на месте преступления. Те самые, которые были на убийце Кристофера Ольсена.
30
Я почти бегом шел по городу, а мысли в голове более всего напоминали растревоженное осиное гнездо. Стало быть, у Линды Лукинд есть пара обуви такой же модели, что и у Стеллы. А этот взгляд, когда она отступила к стене! Растерянный и отсутствующий и, кроме того, исполненный ненависти. Слишком сильно она смахивает на человека, у которого случаются вспышки ярости. От мысли о том, что Кристофер Ольсен мог подвергать Стеллу насилию, у меня заболел затылок. Это был вполне реалистичный сценарий. Неужели этот мерзавец сделал Стелле больно? Я прибавил шагу, громко топая ногами по асфальту. Только бы это было не так. С другой стороны, нетрудно представить себе бурную реакцию Стеллы, вспышку слепого гнева, нож, случайно оказавшийся под рукой. Но почему именно там? Возле дома, на детской площадке? И откуда взялся нож? И почему же тогда она не рассказала полиции все как было?
Я размышлял, не посвятить ли в свои соображения Ульрику, но опасался, что она отметет мои выкладки как бесплодные фантазии и постарается заставить меня действовать по ее указке. Похоже, она совсем иначе смотрит на то, как нам наилучшим образом помочь Стелле. Я не мог понять, почему она так доверяет Микаэлю Блумбергу. При всех своих заслугах и профессионализме он, казалось, не слишком старался. Почему Стелла до сих пор под арестом? Нам пока даже не разрешили с ней встретиться.