– Эти? Конечно, разве без оружия угоняют самолеты…

– Конкретней. Вы можете сказать, за чьим конкретно выстрелом последовала смерть или телесное повреждение, то есть ранение, кого-либо из пассажиров?

– Как же сказать? Стрельбы было много, я все время на полу лежал и, пока стрельба не закончилась, головы не поднимал.

– А когда стрельба прекратилась и вы встали, наверное, увидели вооруженных людей, которые сейчас сидят перед вами.

– Я сел, но встать не смог – мне было очень плохо, и во рту так пересохло…

– Наверное, увидели кого-нибудь из них с оружием в руках?

– Да, начальник, вот этого видел, хорошо помню. Это был он, потому что я его по телевизору видел, а как то кино называлось, не помню…

– Оружие помните? Какое оружие было у террориста?

– Бомба у него была, начальник, в одной руке, но не такая, вот про войну, что в кино, нет, круглая была бомба, в одной руке…

– А во второй?

– Во второй? Сказать, начальник?

– Скажите, вы все должны рассказать. Все, что знаете и помните, вы здесь как раз для этого, рассказывайте.

– Не знаю, начальник, что говорить, как бы делу не навредить.

– Суду для выяснения дела важны все детали.

– Значит, сказать, начальник?

– Да, расскажите суду, что было во второй руке у этого обвиняемого?

– Стакан.

– Какой стакан?

– Обычный стакан, кому было плохо, так он им воду приносил.

От этого совершенно неожиданного ответа судья ненадолго растерялся и поэтому со следующим вопросом обратился к свидетелю со значительным опозданием: