– Что ты за монах такой? Людей на серьезное дело послал, так надо было хотя бы спросить, что они сделали.

– Я никого никуда не посылал, я был категорически против, я и сейчас против любого насилия…

– Угон самолета у тебя в монастыре планировали, у нас много подтверждающих документов.

– Немыслимо.

– Мы тоже считали немыслимым, чтобы вы такое планировали, причем в монастыре. Может, ты еще скажешь, что они к тебе и не приходили вовсе?

– Я и не пытаюсь отрицать, они действительно часто приходили ко мне в монастырь…

– Ну и зачем они приходили так далеко, разве в Тбилиси мало церквей?…

– По воле Господа и в Тбилиси много храмов, но им нужен был духовный наставник, так же как и любому из нас…

– Наставник – это тот, кто планирует угон самолета?

– Наставник – это человек, который помогает другим в поисках истины.

– Хорошую же истину ты помог им найти. Наверное, перед расстрелом только тебя и будут вспоминать…

– Они же не убивали пассажиров! Не было еще ни суда, ни приговора, а вы…

– Приговор они сами себе уже вынесли. Знаешь когда? Когда поднимались по трапу самолета, уже тогда.

– Меня в том самолете вообще не было.

– Какое это имеет значение? Ты их наставил и отпустил, а они тебя кинули и даже не сказали, когда летят.

– Я не собирался лететь.

– Это лишь отягощает твою вину. Значит, сам ты не хотел, но других послал на бойню.

– Я никого никуда не посылал.

– Не знаю, все на тебя указывают, как на главаря банды.

– Не верю.