– Мы пока ему ничего не сказали. Через несколько дней он приедет, тогда и скажем.

– А он согласится?

– Еще не знаем.

– Надо уговорить. Монах нам очень нужен. Он оружие в самолет должен пронести.

– Знаем. Нас всех обыщут.

– Когда мы летом летали в Москву, этим же рейсом летел какой-то священник. Мы специально следили – его вообще не обыскивали, относились с особым почтением, подчеркнуто, чтобы все это видели…

– Знаю. Сейчас им так удобнее, вот поэтому нам очень нужен тот монах. Я твердо решил: при любом варианте – еду. Здесь у меня никогда работы не будет, это уже точно.

– У меня работа-то будет, и что с того? Семнадцатый год учусь, а дадут мне в месяц сто двадцать рублей, еще и вычитать будут.

– Я пошел, – прервал Паату Гия и встал.

Попрощался с обоими, достал сигареты:

– Покурю, когда выйду.

– В конце недели мы узнаем ответ монаха и сообщим.

– Жду.

Вскинув в прощальном жесте руку, Гия еще раз попрощался с братьями и ушел.

Дверь ему открыла жена, и он сначала поцеловал ее в щеку, а потом достал из кармана детское лекарство. С довольным видом Гия протянул лекарство Манане и сел на стул:

– Ну, как он?

– Спит.

– Завтра у меня и деньги будут.

– Тебя с такой радостью взяли на работу, что первую зарплату завтра же и выдадут?…

Гия улыбнулся.