– Вишневый «эль-камино».

– Черт, это же отец Говри, если, конечно, его машиной не воспользовался кто-то другой. Видишь, сколько человек вместе с ним?

– Еще человек на пассажирском сиденье.

Шэкелфорд заерзал, заскрипел на сиденье, доставая из кожаной куртки пачку сигарет, опустил стекло и закурил.

– Как бы мне хотелось выпить банку пива именно сейчас. Нет ничего лучше, чтобы погреть задницу в холодный день. Понимаешь?

– Понимаю.

– До каких пор мы будем следовать за ними?

– До того места, куда они едут.

Шэкелфорд выкурил сигарету и выбросил окурок во тьму. Иногда на его обезображенное лицо падала тень, и Квин мог представить себе, как Кейт выглядел раньше. Когда же они приблизились к стоянке, где уличное освещение проникало сквозь стекла «бьюика», Кейт вновь обрел прежний уродливый облик. Его лицо менялось, как мягкий воск.

– Значит, досюда, – сказал Шэкелфорд, указывая на въезд на стоянку грузовиков, где припарковался «эль-камино».

Квин остановился, не выключая двигателя, у ряда бензоколонок, и наблюдал, как внутрь помещения вошел, а потом вышел старик в поношенной голубой джинсовой куртке и лыжной шапочке с пачкой сигарет и бутылкой кока-колы в руках. Вспыхнули задние фары «эль-камино», и машина сдала назад, открыв для обзора человека на пассажирском сиденье. Потом она развернулась и направилась к дороге на юг.

Квин покачал головой, когда увидел лицо этого человека. Он переключил передачу старого «бьюика» и последовал за «шевроле», снизив скорость перед спуском на шоссе № 45.

– Он едет в Мемфис, – предположил Шэкелфорд.

– Разве можно попасть отсюда куда-нибудь еще?

– Узнаёшь типа, который вместе с ним?

– Да.

– Брат Дэвис, – пояснил Шэкелфорд. – У него церковь в старом кинотеатре.

– Встречался со Стэгом.

– Вот видишь.

– Почему он якшается с отцом Говри? – спросил Квин. – Получает свою долю?