За полупрозрачной кисейной занавеской, колышимой ветерком, нагие мужчина и женщина, их тела сплетены в жарких объятиях. Иногда ткань касается их, красиво облекая, подчёркивая изгибы станов. Сладострастные стоны под изнывающую музыку…
Роберту очень понравилось.
– В Африке мне довелось наблюдать пляски обнажённых туземцев, мужчин и женщин. Но разве могут они сравниться с этим?!
– Негодник! – воскликнула я с притворным возмущением. – Так вот чем ты там занимался!
Роберт расхохотался и повалился на кровать:
– Иди ко мне, моя прелесть. Покажи, как умеют это делать белые женщины.
Нет худа без добра. У себя, в двадцать первом веке я не встретила бы капитана Хоума, моего Роберта.
4
– Ты не только красива, Джонни, но и умна, – признавал Роберт.
В устах английского джентльмена – наивысшая похвала. К слову сказать, в понятие «ум», применительно к женщине, вкладывается рассудительность, умение ладить с окружающими, и лишь в последнюю очередь образованность. Но во мне Роберт ценил именно обширные (в его понимании) знания. Хоть я и старалась не выпячивать своей образованности. Ведь и о той же Африке знала, пожалуй, во стократ больше моего капитана. Несмотря на то, что никогда там не бывала.
Роберт, в известном смысле, по сравнению со мной – ребёнок. И его, как малыша, нужно учить простым вещам: мыть руки перед едой и чистить утром зубы.
Сама я панически боялась заразы, которая чудилась всюду. И то сказать, эпидемии здесь слишком частые гости: оспа, холера, брюшной тиф и – не приведи господь – чума. А ещё можно запросто заполучить проказу, одна мысль о которой вызывает ужас. Я хорошо помнила (только не знаю, откуда) фразу: «В Европе эпидемия проказы прекратилась, когда завели обычай мыть руки с мылом».
Как могла, старалась привить эту полезную привычку супругу. Он посмеивался, но не перечил: удалось внушить, дескать, будешь мыть с мылом руки – не заболеешь. Поверил.
Сложнее обстояло дело с чисткой зубов, при полном отсутствии зубной пасты и щёток. Меня данное обстоятельство угнетало, особенно первое время. Потом ничего, приспособилась: нажую щепочку и ей орудую, плюс настои для полоскания рта. Так и обходилась тем, что имелось под рукой.
«Ты же не хочешь, чтобы у тебя болели и выпадали зубы, – говорила я Роберту, – чисти их каждое утро». «Моряк без зубов – обычное дело, – пытался отмахнуться Роберт. – Мы называем болезнь, поражающую экипажи в долгом плавании, морским скорбутом. И, слава богу, знаем хорошее средство от сей напасти – еловое пиво. Ты, верно, помнишь, как на «Святом Эдмунде» мы все его пили каждый день?» «Помню, конечно. Жуткая дрянь это ваше пиво, лучше бы отвар шиповника пили, и лимоны с апельсинами ели, тогда точно никакая цинга не страшна». Так разговор от необходимости ухаживать за зубами у нас переключился на цингу, или морской скорбут. Роберт, кстати, подсказал мне неплохое средство, отчасти заменяющее зубную щётку – яблоки. На самом деле: по яблоку каждое утро – и зубы чистыми будут, и вообще, сплошная польза. Недаром англичане живут долго – очень яблоки любят, и чуть ли не круглый год едят.
Между тем, доходили слухи, что в Ливерпуле и Манчестере разгулялась оспа. Могла пожаловать и сюда.
О возможном появлении смертельно опасной болезни в Стратфорде судачили все, кому не лень, но, странное дело, рассуждали, словно речь шла о банальном гриппе каком-нибудь. Девиц на выданье, правда, пугала перспектива получить на лицо отметины-оспины, сделаться рябыми. Хотя и в этом имелся свой плюс: в другой раз оспа уж не пристанет (по-научному: вырабатывается пожизненный иммунитет). А мужчины и замужние женщины (для которых красота не имела особого значения), к возможности заразиться оспой со стоическим спокойствием: мол, «чему быть, того не миновать» и «на всё воля божья».
Тёмный вы народ, дорогие предки! Сидите и дожидаетесь, когда зараза убьёт и вас и ваших детей.
Впрочем, то не вина ваша, а беда: до открытия Дженнером способа уберечься от оспы при помощи вакцинации целых два столетия. Так что – ждите.
А вот я ждать не могу. И не хочу.