— Возражаю, капитан, — услышала она голос Лувера. — Вы и Димон единственные из экипажа обладаете правом вести квалифицированную разведку, поскольку были подготовлены. Извиняться должна, та буря, что случилась.

Буря? О буре она тоже ничего не помнила.

— Благодарю, инспектор, не думала, что вы будете снисходительны, — поблагодарила она.

— Я говорю то, что есть, — подчеркнуто вежливо ответил Лувет.

Она добрела до медицинского отсека в одиночку. Оля уже была там, уставшая, измученная ожиданием и внезапной болезнью Игоря. Он спал здесь же в закрытой капсуле. Эл сама вошла в зону комнаты, изолирующую ее от врача. Эл увидела, как Ольга прикрыла ладонью рот и ее личико выразило испуг и сострадание, потом она заплакала.

— Я страшно выгляжу? — спросила Эл, и ей стало жалко подругу.

Ольга не ответила на вопрос, она указала на капсулу за спиной Эл.

— Попробуй снять костюм, почувствуешь боль — оставь, — она старалась говорить спокойно, но голос дрожал.

Ольга отвернулась к Эл спиной, создавая видимость работы, на самом деле она прятала лицо, чтобы Эл не увидела ее слез. Не время было плакать, но как сдержаться от увиденного. Лицо Эл было страшным, она была сильно истощена, виски Эл были совершенно седые. Какой бы выдержкой Ольга не обладала, увидеть такой лучшую подругу, она была не готова.

Эл стаскивала прилипший к телу костюм, попутно обнаружив на себе с десяток ран и синяков, словно ее били изнутри, она сильно изумилась этому обстоятельству. Эл послушно устроилась в капсуле. Ольга медлила с обследованием. «Наверное, плачет», — подумала Эл.

Потом купол закрался, все поплыло перед глазами, и Эл заснула.

Димка вбежал в медотсек.

— Как она? — выдохнул он.

— Дим, а ну, марш отсюда, — строго сказала Ольга. — Тебе здесь делать нечего.

— Плачешь?… Что?! Она выживет?

— Не знаю.

— Как не знаешь? Что плохо, да?

— Дим, ты как мальчишка, она только что пришла сюда, я усыпила ее.

— Чтобы поплакать?

— Сходи лучше за Лондером, я одна не справлюсь.