Надежда умирает последней.

Нет, блять. Ложь.

Эта сука сдохла раньше, чем Драко появился на грёбаный свет.

— Сука!

Вопль разорвал тишину. Тело рванулось с кресла, и, прежде чем он понял — хоть что-то успел понять, — руки ощутили край столешницы и рванули вверх.

Грохот.

Малфой почти не заметил, как Грейнджер подскочила в своём углу у шкафа. Подскочила и прижала руки к груди.

Распахнутые глаза в ужасе метались от перевёрнутого стола к Драко, сжимающего и разжимающего кулаки. Его трясло.

— Малфой…

Трус.

Грёбаный трус.

Он с размаху ударил по одной из четырёх беспомощно глядящих в потолок ножек. Та с хрустом переломилась.

— Тварь! — Малфой схватил обломок и швырнул в сторону камина. Отбившись от камня, деревяшка отлетела куда-то вбок. В мгновение ока Драко оказался у стены, засаживая в неё кулак. Снова и снова.

Не кричал.

Из глотки вырывалось рычание сквозь стиснутые зубы.

Под костяшками был не камень. Это было лицо Логана, заплывающее кровью от ударов.

Тварь. Тварь. Убью его. Я убью его, если он тронет…

Всё прекратилось внезапно — с первым всхлипом Грейнджер.

Этот всхлип заставил обернуться, почти рывком. Девушка вжалась спиной в стол. Не плакала, но глаза полны такого ужаса. До края.

— Чего он хотел?