Обещанное Чажнуром прикрытие мне удалось вычислить безо всякого труда. Крепко сбитый парень в неброском костюме, который слонялся по кассовому залу со скучающим видом, при моем появлении малость воспрянул, встал в очередь за мной и, когда я отходил от окошечка, спросил билет на тот же поезд.

Впервые в жизни ко мне приставили персонального телохранителя, но я не испытал особенного умиления. За сегодняшнее бурное утро кто хочешь на моем месте потерял бы всякий интерес к стрельбе и битью по головам, поэтому я решил улизнуть по-тихому.

Пока моему телохранителю оформляли билет, я вышел из кассового зала и почти бегом сквозь толчею рванул к эскалатору, спустился на цокольный этаж, миновал багажное отделение, а там, переведя дух, шмыгнул в станцию подземки. Надо полагать, человек из галийской разведки долго будет разыскивать меня по всем вагонам экспресса, пока не удостоверится, что я его надул. А полиция после некоторых трудов установит, что разыскиваемый опасный преступник направился в Хангор. Это сразу станет известно Барладагу, и мне гарантирована мало-мальская передышка.

В подземке я проехал одну остановку, тут же вышел и сел на поезд, идущий в обратном направлении. Самый простой способ убедиться, что за мной нет слежки. Ее действительно не было, человек Амахада Чажнура на вокзале и впрямь действовал в одиночку.

Сделав еще одну пересадку, я доехал до станции «Парковый пояс» и там покинул подземку. Тут же, за углом, в небольшом магазинчике обзавелся омерзительной плетеной шляпой и крикливыми солнечными очками, надел их и сразу приобрел сходство с доброй третью уличных прохожих. Преимущество моды, как и воинского мундира, состоит в том, что человек перестает выделяться среди себе подобных. А мода нынешнего сезона очень кстати позволяла сделаться неузнаваемым.

В киоске на углу парка я купил свою любимую газету для клинических идиотов, «Страж Отечества», и таким образом обеспечил себе немножко тихого веселья на скамейке в парковой аллее. Но прежде, чем погрузиться в чтение, подозвал замурзанного пацана, который проходил мимо. Судя по выражению лица, он мечтал о карьере лихого карманника, никак не меньше.

— Че-о? — поинтересовался он, глядя исподлобья и не спеша ко мне приближаться.

— Полхухрика хочешь заработать?

— А кто не хочет, — философски заметил пацан, хотя продолжал держаться на безопасном расстоянии; видимо, он привык получать от взрослых подзатыльники гораздо чаще, чем деньги.

— Вон на той стороне парка есть заведеньице, «Щит Отечества» называется.

— Ну есть, знаю.

— Хозяина зовут Джага. Скажешь ему, что его здесь ждет… Ну, скажем, человек, с которым он давно мечтал выпить. И хочет вернуть позавчерашний должок. Приведешь Джагу сюда, получишь полтинник.

— Точно получу? А если он идти не захочет?

— Держи задаток. — Я кинул ему пятнадцатимарговую монетку. — Давай, шевелись. Если он там есть, придет. А полтинник получишь в любом случае.

Мальчишка рысью припустил по аллее, а я развернул газету. Ничего особенно интересного там не нашлось, обычные славословия в адрес нашего мудрого Адмирала, интервью с отважным командиром образцового батальона морской пехоты, репортаж об испытаниях новой подлодки, поздравления, некрологи, рекламные объявления массажных салонов, то бишь, подпольных борделей, и на редкость тупая патриотическая головоломка.

Однако нашлась интересная маленькая статейка о том, что правительство Шакрона всерьез озабочено разгулом наркомании в их якобы свободном государстве (вот до чего, полюбуйтесь, доводит вседозволенность) и намерено предпринять жесткие меры против контрабанды и распространения наркотиков (интересно, что может получиться у гнилого продажного правительства в гнилой разнузданной стране?), а также развязало пропагандистскую шумиху (грязную и лживую, само собой разумеется) против некоторых соседних государств (в том числе, наверно, и против самого незапятнанного в мире, нашего замечательного отечества), которые якобы тайно поощряют деятельность международных наркокланов, не брезгуя ничем и даже координируя их операции по каналам стратегической разведки (надо же, какая бесстыжая брехня). Впрочем, продолжал автор статьи, эта чушь и не заслуживала бы никакого серьезного внимания, если бы не одно комичное обстоятельство. Утром седьмого числа наше зоркое УБ сцапало матерого вражьего агента, супракапитана шакронской военной спецслужбы, таившегося под личиной коммивояжера текстильной фабрики. И вот, представьте себе, у него изъят, кроме прочих улик, флакон с пятьюдесятью ренциями фениглютаминала, сильнейшего наркотика, более известного в просторечии под названием «грибняк» (бурный смех и аплодисменты). Так что, прежде, чем разбрасываться беспочвенными обвинениями по чужому адресу, не лучше ли заморским борцам с наркотиками обратить внимание на чистоту собственных рядов и знамен?..

Заметку писал явно не болван, и между строк можно было прочитать все, что он знает и думает на самом деле. А я сообразил, что и впрямь нельзя пускать на самотек такую важнейшую статью нашего национального экспорта, как фениглютаминал, он же, в просторечии, «грибняк». И предполагать, что вездесущее УБ не имеет глаз и ушей в наркокланах, было бы по меньшей мере наивно. Автор заметки помянул интересную цифру, оказывается, по экспертным оценкам, около пятнадцати процентов личного состава шакронских войск балуется наркотой. Из чего можно сделать вывод, что экспорт грибняка вдобавок сказывается непосредственно на боеспособности неприятеля. Весьма интересный оборот дела, о котором я раньше как-то не задумывался. Теперь стало чуточку яснее, отчего УБ проявило ко мне интерес после смерти Лигуна. Ну, скажем, его телефон прослушивался, и по распечатке ленты установили, что я должен был зайти к нему в день убийства после семи часов, да еще покойный недвусмысленно намеревался поручить мне какое-то дело…

Тут я вдруг подосадовал, что ломаной марги не стоят мои новые мозги, если ими неумело пользоваться. Ведь показался же мне смутно знакомым найденный под тахтой чемоданчик с деньгами и пистолетом. Хотя у Лигуна я его точно не видел, да и мало ли их в городе, чуть ли не каждый деляга носится с примерно таким же. Но память наконец подбросила мне усатого типа из черного вездехода с номером ТХ 8047 и щегольский темно-коричневый чемоданчик у него в руке. Тот самый, что теперь покоился в моем обшарпанном старом чемодане вместе с носками и сорочками, набитый под завязку деньгами наркоклана. Опять же ясно, что ничего не ясно, и номер машины наверняка фальшивый, но эта ниточка вела к тем, кто хотел выдать меня полиции, навесив обвинение в убийстве. И логично было предположить, что это люди из клана Фахти, заклятые конкуренты Барладага. Снова я прикинул, какая прорва малопочтенных, но нешуточных организаций вьется вокруг моей скромной особы — два наркоклана, полиция, родимое УБ и, предположительно, галийская разведка. С непривычки многовато, прямо скажем.

На то, чтобы прочесть газету от доски до доски, мне теперь требовалось около пятнадцати секунд, причем большая часть этого времени уходила на перелистывание. Но я старательно делал вид, что читаю как все нормальные люди, не спеша.

А по аллее ко мне уже спешил самый лучший из капралов, кабатчик Джага, и за ним вприпрыжку следовал пацан, с восторгом предвкушая обладание честно заработанным полтинником.