– Слишком поздно…

Он начал кашлять. В уголках губ выступила кровь.

– Слушай меня, Пэйлин, – простонал Меркурий. – Тебе надо вступить в бой. Нирады не должны потушить Пламя.

– Мне? В бой? – эхом повторил Пэйлин: – Я не могу. Взгляни на меня, Меркурий. У меня нет никакой силы. Я не такой большой и мускулистый, как Геркулес, и не искусный воин, как Аполлон. Не владею оружием и даже вполовину не так быстр, как ты. Все что я умею – это красть. Моя единственная способность – растягивать тело, чтобы сбегать из тюрем и протискиваться в узкие лазы. И ты знаешь, как я ненавижу это делать, потому что испытываю чудовищную боль. Я трус, и ничего больше.

Меркурий вновь схватился за руку Пэйлина и притянул его к себе.

– Послушай, Пэйлин. Я знаю, ты еще слишком молод, – выдохнул он. – И знаю, что ты не такой большой, как все мы, и не такой сильный. Но ты умен и намного храбрее, чем сам думаешь. Просто в отличие от других твоя храбрость пока скрыта внутри.

И вновь Пэйлин покачал головой:

– Ты просишь слишком много! Я вовсе не такой, каким ты меня представляешь. Я – ничтожество.

Прежде чем Пэйлин продолжил, Меркурий стиснул его руку:

– Ты особенный, Пэйлин. Возможно, тебе представился единственный шанс доказать это. Я знаю, ты никогда не считал себя настоящим олимпийцем. Но ты один из нас – а значит, и в тебе есть искра подлинного величия. Пришло время встать рядом со своими и защищать родной дом. Покажи мне, Пэйлин… – Меркурий закашлялся. – Покажи всем нам, на что ты способен.

– Но я… я… – запинался Пэйлин.

– Пожалуйста, – взмолился Меркурий. – Помоги нам.

Боевые кличи неистовых нирад наполнили воздух. Вскоре они будут здесь.

– Вторая волна врагов на подходе, – слабеющим голосом продолжил Меркурий. – Тебе нужно уходить отсюда. Возьми мои крылатые сандалии. Шлем потерян, но для полета и сандалий достаточно. Бери их и вступи в битву.

– Твои сандалии? – вскрикнул Пэйлин. – Я не могу! Они работают только на тебе!

Павший посланник задохнулся от очередного приступа кашля. Его глаза подернулись дымкой.

– Я умираю, Пэйлин, – мягко сказал Меркурий. – И отдаю их тебе. Теперь ты волен повелевать ими. Они будут подчиняться твоим командам.

Испустив крик, полный страдания, Меркурий закрыл глаза и замер.

Пэйлин не мог поверить, что посланник мертв. Каким-то образом нирадам удалось убить одного из самых могущественных олимпийцев. Если погиб Меркурий, значит, могут погибнуть и все остальные.

Он осторожно положил бездыханного Меркурия на землю и начал борьбу с самим собой, размышляя над последними словами посланника. Часть его все еще хотела украсть уздечку Пегаса и смыться. Но другая задумалась: а что, если Меркурий прав? Не был ли Пэйлин чем-то большим, чем привык себя считать? Достанет ли ему отваги вступить в битву? Он всегда воровал – и только. Воровство было единственным искусством, которым он владел. Он не обладал силой других олимпийцев. И если нирады смогли повергнуть их, то у него-то какие шансы против них?