Заливался соловьем минут десять, затем небрежно – я бы сказал, даже слишком небрежно, – поинтересовался у меня, знаю ли я, где ты живешь и как с тобой связаться.
– Надеюсь, тебе хватило ума не давать ему мой номер телефона?
– Спрашиваешь! Но как ты думаешь, что этому сукину сыну понадобилось, когда прошло столько лет? По-моему, это как-то связано с книгой. А ты как думаешь?
Именно так Дейл и подумал. Скорее всего, чертова книжка заставила Рупа здорово струхнуть. Он возненавидел и ее, и поднятую вокруг нее шумиху, пожалуй, даже больше, чем он сам, Дейл Муди.
Беллами Листон Прайс, эта простая застенчивая голенастая девчушка, подняла своей книжкой сильную волну. Похоже, она станет последней соломинкой в жалкой жизни Дейла Муди.
Дейл одним глотком допил виски, бросил на крыльцо окурок и, держа в руке пистолет, поклялся каждой разлагающейся клеточкой своего тела, что прежде, чем пробьет его смертный час, он успеет со стопроцентной уверенностью сказать, что наконец помог осудить настоящего преступника.
Глава 7
– Я был первым, – с нажимом повторил Дент.
Он несколько секунд выдерживал ее взгляд, затем чертыхнулся себе под нос, встал и принялся расхаживать по кухне. Стукнув в сердцах кулаком по ящику с нераспакованными вещами, он наконец остановился у кухонной раковины, где, сунув руки в задние карманы джинсов, посмотрел в окно во двор.
– На крыльце разбитый цветочный горшок, – сообщил он. – Я обнаружил его вчера вечером.
– И пришли при виде его в ужас.
– Нет, это всего цветочный горшок. Я перешагнул через осколки.
– Я имела в виду другое: каково это – попасть под подозрение.
Дент посмотрел на нее через плечо:
– Это я знаю по личному опыту.
– Неужели?
Уловив в ее голосе нотку сомнения, он снова повернулся к окну, вытащил руки из карманов и взялся за края раковины.
– Вас когда-нибудь допрашивала полиция?
– Только когда останавливала за превышение скорости, а так нет, ни разу.
– В таких случаях всегда чувствуешь себя виноватым, хотя это не так. Чувство вины и одиночество – два самых неприятных ощущения.