Книги

Пьесы

22
18
20
22
24
26
28
30

Ш т а н ь к о. Эх, упустил. (Жадно курит). Самоделка, набивные? А вы что же?

Х л е б н и к о в. Нельзя мне. Горло больное. (Кивнул на пустую штанину). Такие, значит, дела? Это где же тебя, друг?

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ПИСЬМО ТРЕТЬЕ

Просцениум. Ночь. Уголок землянки под тремя накатами. Полевой телефон. Самодельный светильник — сплющенная орудийная гильза. П е т р  Г о р б а ч  пишет на патронном ящике. Измучен нечеловеческой усталостью, многодневной бессонницей. В петлицах две «шпалы». Левая рука на перевязи. Огонек светильника резко вздрагивает от снарядных разрывов.

Г о р б а ч. Дорогие мои девочки! Наконец за целую неделю выбрал свободную и тихую минутку, чтобы черкнуть вам пару слов. Я здоров, бодр, ни одной царапинки. Чувствую себя превосходно. Весь конец августа ведем тяжелые оборонительные бои на водном рубеже, но за реку не отходим. Немцы разбомбили шоссейный мост, по которому идет все снабжение. Навожу со своими саперами новый, низководный. Днем его почти не видно будет… Работаем только ночью, и то под огнем. Самолеты — прямо над головой. Вчера семь свай разбили, целый «куст», а мы к рассвету поставили другие, хотя течение сильное. Люди, даже получив ранения, не уходят на берег. Сейчас ярко светит солнышко, и все мои отсыпаются. Я тоже немного подремал и вот пишу вам…

Все вокруг заливает мертвенный свет немецких «люстр» на парашютах.

Что у вас, родные? Пишите часто и много. Тут говорят, — Киев ни за что не будет сдан. А если случится самое худшее, быстро отобьем его, вызволим вас. Твердо знаю, дочери мои в любой обстановке будут вести себя достойно и помнить о будущем…

Воющий звук пикирующего самолета.

Линка-бамбулинка, ты старшая, береги Ольку! Ваш отец Петр…

Последние слова перекрывает надрывный свист бомбы.

ГДЕ БЫ ВЫ НИ РОДИЛИСЬ…

Метет. Город завален сугробами, никто сейчас не убирает. Угадываются контуры Лавры. Одна из колоколен обрушена взрывом. Люди появляются и исчезают в снежной круговерти.

Л и н а хлопает руками, пытаясь согреться. Рядом — б о г о м о л к а.

Б о г о м о л к а. Мне бы со святыми местами, доченька.

Л и н а. Какие еще святые места?

Б о г о м о л к а. Лавра Печерская… Монастырь Загорский… Афон. Всюду я, милая, при Советах ходила, всюду.

Л и н а. Другие сейчас места святые, бабка.

Б о г о м о л к а. Ай, другие?!

Л и н а. Не понять вам.

Б о г о м о л к а. Думаешь, ветхая, отжившая, так уж и дура совсем? (Деловито). На рубль что дашь?

Л и н а (с улыбкой). Вот одна — с Лаврой осталась. Успенский собор еще на месте стоит.