Ш т а н ь к о. Эх, упустил.
Х л е б н и к о в. Нельзя мне. Горло больное.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Г о р б а ч. Дорогие мои девочки! Наконец за целую неделю выбрал свободную и тихую минутку, чтобы черкнуть вам пару слов. Я здоров, бодр, ни одной царапинки. Чувствую себя превосходно. Весь конец августа ведем тяжелые оборонительные бои на водном рубеже, но за реку не отходим. Немцы разбомбили шоссейный мост, по которому идет все снабжение. Навожу со своими саперами новый, низководный. Днем его почти не видно будет… Работаем только ночью, и то под огнем. Самолеты — прямо над головой. Вчера семь свай разбили, целый «куст», а мы к рассвету поставили другие, хотя течение сильное. Люди, даже получив ранения, не уходят на берег. Сейчас ярко светит солнышко, и все мои отсыпаются. Я тоже немного подремал и вот пишу вам…
Что у вас, родные? Пишите часто и много. Тут говорят, — Киев ни за что не будет сдан. А если случится самое худшее, быстро отобьем его, вызволим вас. Твердо знаю, дочери мои в любой обстановке будут вести себя достойно и помнить о будущем…
Линка-бамбулинка, ты старшая, береги Ольку! Ваш отец Петр…
Б о г о м о л к а. Мне бы со святыми местами, доченька.
Л и н а. Какие еще святые места?
Б о г о м о л к а. Лавра Печерская… Монастырь Загорский… Афон. Всюду я, милая, при Советах ходила, всюду.
Л и н а. Другие сейчас места святые, бабка.
Б о г о м о л к а. Ай, другие?!
Л и н а. Не понять вам.
Б о г о м о л к а. Думаешь, ветхая, отжившая, так уж и дура совсем?
Л и н а