Л и н а. Что на улицах?

О л я. Даже не проверяли документов?

Л и н а (явно выдумывая). Словно заворожило. За всю дорогу — ни одного патруля.

О л я. Вечером?

Л и н а. Только возле оперы какие-то фазаны в фуражках с золотом. Шагаю навстречу: «Это и сейчас мой город!»

О л я. А у самой душа в пятках?

Л и н а (смеясь). Душа бессмертна, Оленыш. Что ей сделается? А через двор наш я уже почти бежала.

О л я (перебирая открытки). Только подумать. Сейчас ему было бы всего семьдесят. Столько лет еще жить бы да жить, работать! Что для тебя дороже всего в Ленине?

Л и н а. Дороже всего?

О л я. Ну, да, именно для тебя лично?

Л и н а. Любовь к людям. Любить все человечество довольно легко. А вот отдать сердце каждому — тебе, мне…

О л я. А справедливость?

Л и н а. Так это же одно и то же!

О л я (снова перебирая открытки). Что же мы сделаем с ними?

Л и н а. Да, как понадежнее их спрятать?

О л я. Если за обоями? Там, где отклеились.

Л и н а. А что? Мысль! Они — вроде памятника. Спрятали, сохранили от гибели. И вернули потом на место.

О л я (думая о чем-то своем). Да, памятник можно только спрятать… Что же еще? (Помолчав). Ты когда начинаешь?

Л и н а. Завтра. На Соломенке. Я — коммерсантка. Кино!