М а р а т. Киев в плену. Немцы уже наводят бинокли на Москву.
Р и м м а. Этот плакат… Где я его видела?
Л е н а. Слышите? Запах гари, каменной и железной гари…
М а р а т. О, из окон еще бросают гранаты в немецкие танки!
С о н я. Что это? Виселицы на улицах?
Л е н а. Володя Самчук? Да мы же читали об этом! Чемоданчик, одет во все чужое. И сейчас встретится с Линой…
М а р а т. Опять не застал ее дома. Уже во второй раз.
С а м ч у к. Ого, уже голуби им мешают! Кто не перебил своих турманов и мохначей, будут считаться «совицким шпионом». Ясно, к стенке. Выбор небольшой, за все к стенке! Вот — «за укрытие теплых вещей, необходимых армии-освободительнице»… О, какие вдруг нежности! Студентов мединститута сердечно приглашают явиться для продолжения занятий… Хотел бы я знать, что за подвох тут?
Л и н а. Володя, Вовка?! Похудел, как похудел… Но жив, жив! Вечность прошла…
С а м ч у к. Один месяц, Линок.
Л и н а. Почему не сказал Ольке, где искать тебя? Как ты опять оказался в Киеве? Нет, нет, ничего не отвечай, идем!