Ж е л е з н я к. Не надо нам, Петрович, никого другого.

Д у б к о. Кладовщицу Марту Стоян — под суд. Халатность или соучастие. Передовичков этих — из комсомолии.

О л е к (хватает табурет). Хоть будет за что!

С е р г е й (вырывает табурет). Легко наказать себя, парень, хочешь.

М а р т а (Дубко). Один против всех бьешься? Чем? Грязью?

Д у б к о. Отпустили бы с миром? Уеду завтра, и снова тихо у вас… Чего взбесились? В карман я залез к вам? Отбил хлеба кусок? Кирпича вам жалко? Глины с водой? Чей он? (Железняку). Твой? Его? Из-за дерьма такого пускать жизнь свою под откос?

В а с и л е к (встает). Общее сроду хозяина не имело? Общее — все равно что ничье? Слыхал я уже эту песню! Никого запугать не смог? Меня одного, считаешь, на всю жизнь купил? Трус Василек, последнее барахло? Я с ним все лето воровал на пару…

М а р т а. Ох, Василек… Жизнь с такого начинать?

В а с и л е к. Что Дубко утаивал, вместе — на Старые Мельницы. С завода прямо, в контейнерах этих…

Д у б к о. Ду-рак. За два дела десятку сразу получишь.

В а с и л е к. Опоздали пугать.

Ж е л е з н я к. Слышал, Дубко? Теперь вон отсюда.

О л е к (встает). Мы проводим.