На этот раз я услышал отзыв, словно заспанный голос сказал:

— Здесь я. Слушаю.

Ненормальная все-таки машина, как бы опять не обиделась. Стараясь придать голосу вежливую нотку спросил:

— В здании существует аварийное освещение?

Над ухом раздался ставший уже родным голос:

— Да, но система аварийного электропитания сильно истощена.

— По тебе не скажешь, — вырвалось у меня.

— А при чем тут я, у меня другие источники, — поучительно парировал собеседник, вновь наводя меня на мысль, что это не просто машина или непростая машина? Я запутался, отбросил ненужное словоблудие прочь и перешел к насущному, спросив:

— Разве нельзя использовать твой источник питания?

— Нет. У меня автономное питание. И я чувствую, что мой аккумулятор значительно потерял в емкости.

— И столько лет ты функционируешь на одном аккумуляторе? — Я не мог удержаться, чтобы не спросить.

— Дурацкий вопрос.

Трудно не согласиться, тем более что задавать дурацкие вопросы мой исключительный конек, однако проблему необходимо было решать, и как можно быстрее, а помочь мне в этом мог только лишь сумасшедший электронный агрегат, поэтому я постарался его уговорить.

— Мне нужно попасть в бомбоубежище.

— Зачем?

— Только там есть шанс на спасение. Я сильно ослаб от жажды и голода и не протяну и нескольких дней, — стал я призывать к чувству сострадания машину. И вдруг обнаружил неожиданный отклик.

— Понимаю, — произнес голос. — Дезактивирую систему запирания дверей. Включаю аварийное освещение…

Где-то в глубинах подвала загудело, затем раздался глухой металлический скрежет, и я увидел, как в открытом проеме двери загорелась одинокая тусклая лампочка. Впрочем, и ее света хватало для того, чтобы без особых проблем преодолеть отрезок до входа в убежище.

Путь к спасению был открыт.

— Спасибо, — произнес я, обращаясь к полумраку за спиной, и шагнул за порог.