— А что я был должен сказать? Что зашил печать под кожу, чтобы она впитала в себя клятву тирану, которому присягать не хотел?

— А где сама печать? — спросил я спокойно, задавая тон и остальным.

Ни к чему сейчас эти истерики.

— После печать извлекается и попросту выбрасывается, — объяснил Хаген. — Я свою выкинул в море.

— Ты ему веришь? — я повернулся и серьезно спросил у Эл.

Она какое-то время колебалась, потом медленно кивнула:

— Да.

Хаген только было собрался расплыться в радостной улыбке, как Эл тут же холодно добавила:

— Но я едва ли уверена, что мы ему можем доверять в остальном. Что мы вообще можем кому-либо доверять.

Я снова перевел взгляд на Хагена:

— Если ты не присягнул Ворлиару, значит, твоя присяга Девангерам все еще действует? — Я только сейчас понял, что уже в который раз обращаюсь к учителю по просторечному без официальной приставки, что в русском языке аналогично обращению «вы» и «ты».

Хаген отрицательно закачал головой:

— Когда случилось восстание Теней, мне было всего двенадцать, и я все еще учился в школе.

— Если ты никому не присягал, значит, сможешь присягнуть мне, своему законному императору? — я вопросительно вскинул брови.

Хаген на миг удивленного вытаращил глаза, наверное, с императором я перегнул. Хаген не знал кто именно я такой. Он только понял, что я адамантиец.

Хагену понадобилось время, чтобы прийти в себя и переварить информацию, затем он в нерешительности развел руками и вкрадчиво произнес:

— Только если мой император знает обряд и заклинание присяги Девангеров.

Учитель, по всей видимости, был уверен, что этого я знать не могу. Или проверял, не блефую ли я, выставляя себя за наследника престола. Но у меня была книга родовых заклинаний, а значит, и обряд присяги там должен быть.

— Эл, — сказал я, — присмотри за ним полчаса, я пойду подготовлюсь к обряду клятвы верности.

— Хорошо, — кивнула Эл, покрепче сжимая нож, словно бы он и впрямь мог быть эффективен против мага шести граней.