Важен потому, что это капитуляция.

— Мадам Генеральный секретарь, мне очень жаль говорить, что я не в силах предоставить вам помощь. Корабли, которыми я командовала, либо уничтожены, либо сильно повреждены, либо разбросаны так далеко от кольца врат, что не успеют перехватить «Пеллу», не погубив весь экипаж.

Её двойник на экране выглядел измученным. Бертольд коротко остриг ей волосы, чтобы скрыть, как они обгорели. Ей не нравился собственный вид. На Мичо накатила волна горя, как теперь с ней часто случалось. И как будет на протяжении всей её оставшейся жизни.

— Я благодарю вас за добрые слова о наших погибших. Они знали, на что идут, приступая к этой задаче. Они были готовы отдать жизнь за Пояс. Я хотела бы, чтобы этого не случилось. Предпочла бы, чтобы они были рядом со мной. Я хотела бы иметь возможность сделать больше.

Прибавить было нечего, и Мичо отправила сообщение. Потом, словно чтобы ещё больше растревожить ноющую рану, вызвала на экран тактический отчёт. Перед ней развернулась система. «Панчин», ещё живой, как и горстка других. Наклие на Евгении. А вот и «Пелла», направляющаяся из системы Юпитера в сторону кольца. Остатки Вольного флота. Ещё две случайных точки на пересечении маршрутов, но когда она проверила курс, стало ясно, что они идут с той же миссией. Марко и его верноподданные сумеют прорваться через врата. Непреодолимая сила. Если бы рельсовые пушки ещё оставалась на месте, это ещё могло бы вылиться в серьёзную битву. Без неё это просто бойня.

Мичо пролистывала всю систему — станция за станцией, корабль за кораблём. Получался аналог сетки, которую когда-то в другой жизни она нацарапала маркером на стене корабля, превратившегося теперь в осколки и болезненные воспоминания. Всё, что необходимо людям для жизни. Фильтры. Гидропоника. Центрифуги для переработки руды. Центрифуги для проверки воды. Для работы с кровью.

Она думала о том, остались ли где-то корабли колонистов, скрытые в темноте космоса и с ужасом наблюдающие, как человечество рвёт себя на части. Она вспоминала «Доктрину единого корабля». Вспоминала, как думала обо всех кораблях Пояса как о клетках единого существа. Теперь она уже смотрела на это иначе. Все они в лучшем случае — отчаянные бактерии, плавающие в море вакуума, которому всё равно, живы ли они, и которое не замечает их смерти.

И если прав Санджрани, худший кошмар ещё только предстоит.

Дверь из общего коридора открылась, ввалился Джозеф. Надя поцеловала его и ушла в постель. Теперь они спали посменно. Один сидит с Лаурой, один с ней, один спит. Цикл разделённого горя. Джозеф прошёл в пищеблок, открыл панель, которую Мичо не замечала, и налил себе виски, а потом сел напротив неё на кушетку.

— Твоё здоровье, — Джозеф поднял стакан. 

Край звякал о зубы, пока он пил. Минуту оба сидели в молчании.

— Упс, — сказала она.

— Волшебное слово, — поднял брови Джозеф.

— Это всё я, — она вытерла глаза манжетом рубашки. — Я сделала всё, как всегда, и отправила нас в этот ад.

Глаза у Джозефа глубоко запали. Усталая кожа и опущенные плечи выдавали его утомление.

— Что-то я не уловил твою мысль.

— Я нахожу нечто, во что готова поверить, и иду за своей верой. А потом всё золото обращается в грязь. Джонсон, Ашфорд, Инарос. А теперь Холден. Не пойму, как я могла не видеть, но снова в это вляпалась. А теперь...

— Теперь, — кивнул Джозеф.

— А знаешь, что мне кажется самым нелепым? — голос взвился вверх, стал тонким и резким, как пиликанье скрипки. — Из того, что я пыталась сделать, не вышло совсем ничего. Я хотела создать Пояс для астеров, его нет. Хотела построить место, в котором мы могли бы жить, называя своим, и его тоже нет. Нет даже надежды, что когда-нибудь будет. И уже не припомню, как вышло, что я оказалась на стороне Холдена. Чтобы снова открыть врата? Пропустить поток колонистов? Чтобы не выжил никто из тех, о ком я заботилась?

Джозеф кивал, задумчиво и отстранённо.