Заглянув ей прямо в глаза, Эдди спросил:

— А ты, малышка, ты хотела бы оказаться на ее месте?

Алтея тряхнула головой.

— Нет, это не по мне. Я хочу страсти, волнений. Ты на такое способен?

Эдди, казалось, был слегка ошарашен такой откровенностью.

— Ради тебя я способен на все, — заявил он, а Рик тихонько шепнул Чармиан:

— Ты тоже этого хочешь?

— Мне довольно любви, — очень тихо ответила она.

— Да, это лучше всего, — согласился молодой человек.

В конце обеда, когда они уже отведали жареную кефаль и жаркое из молодого барашка, а Чармиан впервые попробовала местного крепкого вина, которое ей, впрочем, не понравилось, Рик достал из кармана англо-греческий разговорник.

— Ты знаешь что-нибудь по-гречески? — спросил он Чармиан.

Девушка призналась, что знает всего несколько слов.

— Представляешь, я ничего не могу понять, — пожаловался Рик, — а в этой книжке невозможно найти нужное слово. Я вовсе не хочу просить горничную, чтобы она мне позвонила в семь. Мне хотелось бы сказать, что я люблю тебя.

Он передал разговорник Чармиан.

— Боюсь, я ничем не смогу тебе помочь, — уклончиво ответила она. — Правда, я знаю, что агапэ означает «моя любовь», но на этом мои познания заканчиваются. — Она когда-то прочла эти слова в книге.

— Прекрасно! Я запишу. Назови по буквам.

Хороший обед, вино и приятная компания рассеяли грусть Чармиан. Она с готовностью склонилась над книгой, на последней странице которой Рик пытался что-то написать.

— Нет, — со смехом воскликнула она, — ты не должен это писать.

Но Рик продолжал составлять забавные сочетания из этих двух слов и ее имени. Она выхватила у него карандаш, и в этот момент какое-то шестое чувство заставило ее поднять глаза. Она увидела Алекса.

Чармиан не знала сколько времени стоял он там, на террасе, глядя на нее. Она сидела как раз напротив окна, и Алекс, должно быть, видел, как они с Риком веселились, потому что лицо у него было хмурым. Его глаза метали молнии, но, встретив испуганный взгляд Чармиан, он отвернулся и отошел от окна.