— А мы будем сами по себе, — сказал Юрий. — Нахер нам спецслужбы. Нахер нам кто-то? Никто нам не нужен. Разработаем программу. На двухстах листах. Клятву произнесем.

— Ну, нихуя себе, — сказал Демьян, высунувшись из-за ширмы. — Чисто 11-е Сентября.

— Чисто да, — сказал Юрий, — где, правда, об 11-м сентября? Включишь телек — все в печальном пафосе. Мы скорбим. Никто не скорбит по Ираку? Почему? Потому, что самим слабо что-то сделать, проще получить бабло от дяди. А правда в том, что когда было 11-е сентября, я, например, был на работе. Варил арматуру. Тут ребята приходят, говорят — офигеть, смотри, что в мире происходит. Мы вошли в дом. Работали тогда у хозяина. Смотрим эту всю фигню. Ну и чо? Все ведь были рады. Вся Россия радовалась. Я знаю. Встречаю пацанов во дворе. Будешь, говорят, водку? Буду. Пьем. Ништяк, говорят, штатов долбанули. Чисто неплохо. И до сих пор все вспоминают и радуются. Жалко, что мало, да? Мало всыпали. А по телеку — одна еврейская скорбь. Будто кому-то плохо.

— А в Ираке типа всем хорошо, — подала голос Наташа.

— А ты чо, знаешь, родная? — спросил Демьян, — да я манал, Натаха, давай выпьем.

— Не могу.

— Ды…. Пили, пила, не можешь. Мы как-то с пацанами поехали на село, чисто кресты немецкие из могил выкапывать. Нам один тип чисто это место подсуетил. Хотел еще бабки взять, а я говорю: э, слышишь, братуха, да я бос-сяк, мне похуй. Кар-роче, мы с Лютым туда приехали, коб-был зацепили. Одна говорит — слышь, в натуре, у меня скоро экзамены, мне нужно уч-чить. Ну, уч-чи, говорю. Ну, я пойду? — спрашивает. Да ты ч-чо, говорю, р-родная, зря я, что ли, тебя сюда приволок. Раком стой и читай, а я тебя ебсти буду.

— И чо? — усмехнулась Наташка.

— Она учила, а я ее ебал!

— Не устал?

— Не. Ей же много учить было.

— Ты.

— Ты, да кто б там говорил? Пойдем еще за ширму?

— Долой капиталистов! — воскликнул Юрий.

— Революция, — сказал я сонно, чувствуя, что голова моя начинает опадать на стол, точно лист.

Пьянство еще продолжалось, а я уже спал. Иногда меня спрашивали:

— Валера, ты чо, спишь?

— Не, — отвечал я, приподнимая голову.

— Валерик, не спи.

— Да не сплю я, не сплю.