– И я…

Ксавье бросил на меня последний взгляд и ушёл. Когда дверь за ним захлопнулась, закуталась в одеяло. Что же будет? А главное, как я смогу им противостоять?

Не знаю, сколько я нежилась в простынях, но как только решила подняться, раздался стук в дверь. Она распахнулась и в комнату вплыла на высоченных каблуках Мари. Волосы были убраны в высокий хвост, лицо наштукатурено по высшему классу, в ушах болтались серьги-кольца, а грудь по обыкновению норовила выпрыгнуть из маленького алого топа.

Натянутая улыбка, сдвинутые русые брови, напряженное тело…

«Мари, мне тоже не нравится положение дел. Представляю, как бесишься ты… И мне доставляет это наслаждение».

В руках женщины был позолоченный поднос, на котором расположилась тарелка с завтраком. Мне правда, было страшно есть его… Не дай Бог добавили туда чего-нибудь.

– Доброе утро, – почти рыкнула она.

– И тебе, – как можно равнодушнее произнесла я.

Мари поставила поднос на стол и подошла к подножью постели.

Скрестила на груди руки и пристально на меня посмотрела.

– И что он в тебе нашёл…

– Повторяешься, Мари, – скучающе перебила её, – Помниться, ты не раз рассуждала на тему «ни кожи, ни рожи».

– Ещё раз послушаешь! – рявкнула блондинка, – Нам запрещено многое в отношении тебя, но… Никто не застрахован от некоторых обстоятельств.

Мари победно улыбнулась. Она надеется меня запугать. Я и так, до смерти напуганная перспективе жить в осином гнезде.

– Некоторые обстоятельства? Ты что, в чай мне пургена подсыпала? – фыркнула я.

– Спасибо за идею, Шарлотта.

Вздёрнула подбородок, развернулась и, виляя попой, удалилась.

Выдохнула воздух. Нельзя сказать, что она – самая злобная из них, но по части хитрости… Первый класс. Она может придумать что-то. Только что?

Прикрыла глаза и дала себе наставление: делать свои повседневные дела и не обращать внимание.

С таким настроем, приняла душ, позавтракала, оделась в лёгкое платье, прибралась в комнате.