Егор снова лежал неподвижно, но теперь он был жив. А на мониторе проступила картинка, кажется, виднелся потолок. Сбоку, искаженный необычной перспективой, сиял зеленым уходящий наискось вверх столб света. Вдруг он накренился – и уехал в сторону, пропав из виду.

В мире Зоны Отчуждения Егор Атилов открыл глаза.

У Яны подкосились ноги, и с протяжным вздохом она рухнула на стул, взялась за лэптоп и открыла проводник, чтобы отыскать папку «Poison».

Егор летел к свету, сияющему в конце черного тоннеля. Свет звал его, манил и успокаивал, и он знал: больше никогда не будет больно, впереди ждут только радость и покой. До круга света оставалось совсем немного, и хотя теперь у Егора не было тела, он ощущал ласковое тепло…

А потом кто-то дернул за невидимую нить, и перед глазами возникла комната с автоклавами.

Ученые из Пси-Группы замерли, один вскинул руки, пытаясь схватить плывущую над головами Линзу, другой неловко подпрыгнул, упал… И тут Линза врезалась в столб света.

Столкновение произошло беззвучно. Внутри столба замигали разноцветные всполохи срабатывающих аномалий. Широко раскрыв глаза, Егор, не мигая, смотрел на фильтр. Тот задрожал, его сетчатые стенки покрылись трещинами. Вибрация усилилась. Каждая трещина засветилась изнутри и начала выбрасывать снопы искр.

Полыхнули языки огня, засверкали бледно-зеленые кислотные вспышки – фильтр взаимодействовал с генератором аномалий. Запах озона наполнил комнату. Ученые скорчились, оседая в автоклавы и на пол. Только один – голый и худой – вздрагивая, продолжал ковылять к Атиле, вытянув перед собой костлявые руки.

По светящемуся столбу канала связи вниз потек ядовитый дым. Это что – вирус Картографа? Значит, там, снаружи, Яна смогла запустить его!

Грохнул выстрел. Пуля ударила ученого в спину, он качнулся вперед, раскинув руки, замерцал, на его фигуре проступили пиксели, как на неудачно увеличенной фотографии. Миг – и ученый рассыпался дождем из цветастых осколков.

По-прежнему придавленный Большой сидел за автоклавом, подняв пистолет, и таращился то на Атилу, то на столб тускнеющего света.

– Э… Егор… – прохрипел он и потряс головой. – Что случилось? Ни черта не помню!

В ответ Егор вяло помахал рукой.

– Н-нате, суки! – вдруг взревел Мишка и принялся стрелять в другой автоклав, пока полностью не разрядил магазин. Потом просипел: – Слушай, помоги, а? Нога, блин! Больно!

С треском лопнул сетевой фильтр, выпустив колесо сверкающих искр, которые заскакали по полу, тускнея и пропадая. Кислотно-ядовитый дым заполнил весь световой столб, он быстро тек вниз, впитываясь в пол, расходясь по нему, наполняя собою игру. Егор выпрямился, упираясь спиной в стену. Ученые исчезли – ни в автоклавах, ни на полу их не было. Шатаясь, он подошел к Мишке, ухватился за придавившую его капсулу.

– Тяни! Сильнее!..

Кряхтя и кривясь от боли, Большой освободил ноги и с жалкой улыбкой попытался встать.

– Мы ведь сделали его… да, брателло? – с трудом проговорил он.

Атила кивнул:

– Кажется, да.