Нико сказал и сам понял, что так и будет, хотя и не понял, почему конкретно. Но такие разговоры до нее доходить точно не должны.
Глава 4.
Моя верность императору началась с того, что я получила неплохое вознаграждение и авансом — место в академии. Получила я его, когда оклеветала своего дядю. Если суммировать эти два факта, то я продала единственного члена своей семьи и человека, который меня вырастил, за деньги и возможность неплохо устроится в новой стране.
Когда его приговорили к казни, я пересчитывала монеты. Когда его повесили на площади за измену, которой не было, я куталась в дорогой, теплый мех, с улыбкой проводя по нему рукой, игнорируя проклятия, которые он кидал в меня в последние минуты своей жизни. Такой мягкий мех!
В тот момент я поняла, что люблю дорогие вещи.
Мой дядя, как мне кажется, тоже их любил — видимо, у нас это семейное?
Иначе он бы не захотел продавать меня и мои секреты тем, кто предложит больше. Но дядя забыл, что мы родня, что он меня, в конце концов, вырастил. Что ученики превосходят своих учителей… Я продала его первой.
С этого началась моя верность императору и наши, по итогу, довольно сносные отношения. Я пообещала, что продам ему любого, кто захочет воспользоваться моим именем против него, но цена должна быть приятной, как и моя жизнь в империи.
Не знаю, почему он тогда не додумался свернуть мне шею в ближайшим темном углу, но мы договорились.
Конечно, это не значит, что мне тут же начали доверять. Но со временем я смогла доказать, что за хорошее отношение я умею платить вдвойне.
— За витрину сама платить будешь! — прошипел Тори сквозь зубы, не переставая сочувствующе поглаживать меня по плечу.
— Спокойно, мой воробушек, — шепнула я, тоже грустно вздохнув, — Нико уже выписал чек. Еще и на новогодние витражи у хорошего мастера хватит…
Он довольно дернул бровями.
— Другое дело!
Сопровождающие, которых со мной отправили, осматривали помещение, будто всерьез надеялись что-то найти. Я им не мешала. Взлетела по ступенькам на второй этаж, сразу же хватая уже собранную сумку. Для вида покидала еще всякого в сундук — приличная женщина не может переезжать с одной котомкой! — и уютно устроилась в кресле. На спинке висел небрежно брошенный с утра домашний халат, и его я тоже кинула в сундук. Халат был шелковый, красиво облегал тело и в нем вполне можно было бы заблудиться ночью до покоев Нико!
Моя квартира на втором этаже была просторной и красивой. Гостей я водила сюда редко, но все оставались от моего гнездышка в легком недоумении. Стоит все-таки помнить, что когда-то это были дворцовые комнаты: лепнины, сохранившиеся со времен первой империи; тяжелые бархатные портьеры; мраморный пол и кое-какая мебель, пусть требующая реставрации, но даже так довольно дорогая и претенциозная. Все это, вместе с милыми домашними мелочами, которые натаскала уже я, и раскиданными по мебели вещами создавали сложное впечатление, будто кто-то поселился в музее.
Меня это забавляло.
В любом случае, я постаралась на славу, обставляя тут все, и не без причин считала, что квартира у меня очень уютная!
Когда времени прошло достаточно, я неторопливо спустилась вниз, дождалась, пока мои вещи упакуют и…