Балинт поспешил в свой взвод. Там солдаты еще возились вокруг конюшни. Унтер что-то объяснял одному из них.

Рот Балинта растянулся во всю ширь, и он еще издалека громко крикнул:

— Господин унтер-офицер! Есть, вот!.. — Он потряс в воздухе документами и сразу же спохватился, что унтер может и всыпать ему за то, что он докладывает не по уставу.

Но унтер-офицер пропустил мимо ушей и радостное восклицание Балинта, и то, что он не произнес слов «покорнейше докладываю…». Похлопав его по плечу, унтер спросил:

— В отпуск?

— В десять отправляюсь. — И поспешно добавил: — На машине, покорнейше докладываю! — Он весь так и сиял от радости.

— Хорошо, Эзе, готовьтесь, но возвращайтесь вовремя. — И, как ротный, протянул солдату руку.

— Лучше раньше, чем на час позже, покорнейше докладываю! — Балинт широко улыбнулся и пожал руку унтеру.

Солдаты тотчас же окружили отпускника.

— В отпуск?

— На десять дней!

— И землю дали?

— Пять хольдов! — выпалил Балинт не задумываясь, хотя он еще и сам не читал бумагу, которую ему выдали, что только сейчас пришло ему на ум. Он поднес к глазам картонную карточку, на которой яркими красными буквами было напечатано: «Пять кадастровых хольдов». Балинт прочел эти слова громко и отчетливо, деля на слоги.

— Где? — спросил кто-то из солдат.

— Как это где? Дома…

Кто-то из-за спины спросил:

— Ты из Закарпатья?

— Это почему же из Закарпатья? Я из области Тольна… Там и родился.

— Потому что пять хольдов тебе выделены в Марамароше.

— Да ну вас… — Он хотел сказать, что тогда перепишет бумагу, но его перебили: