— Могу я попросить стакан воды?

Дора потянулась было к кнопке звонка, но передумала. Ее рука, не остановившись у кнопки, плавно скользнула дальше.

— Сейчас, Розочка… — ответила она, вставая и направляясь к двери. — Роза, может быть, выпьешь стаканчик морсу? Вчера у нас были гости, я не рассчитала и приготовила слишком много. Ты наверняка еще никогда не пила морс.

— Нет, я прошу только воды, — ответила Роза.

«Морс…» Ее рассмешило прерванное движение руки к кнопке звонка, она продолжала смотреть на него, все еще сжимая под мышкой продолговатый плоский сверток. Дора вскоре вернулась вместе со служанкой, которая поставила на стол поднос.

— Может быть, подогреть тебе немного мясного бульона?..

Роза отрицательно покачала головой.

— Спасибо, я сейчас уйду.

Дора удержала ее.

— Это быстро, — она взглянула на часы. — Подогрейте, пожалуйста, бульон и принесите сюда, — обратилась она к служанке, — тебе сейчас не плохо будет поесть горяченького… — Когда служанка вышла, Дора опять присела на кушетку и тихо спросила: — Ты должна вернуться туда к семи?

Роза поняла вопрос. Она отпила несколько глотков воды из стакана и бросила удивленный взгляд на Дору.

— Куда я должна вернуться к семи?

— Ну… — Дора не хотела произносить слова «в еврейское гетто» и, немного помолчав, продолжала: — Ну, домой. Ведь комендантский час еще не отменили…

Роза подождала, когда Дора выскажется до конца, а потом сухо заметила:

— Лица еврейской национальности имеют право появляться на улице только с пятнадцати до семнадцати часов.

Дора, пораженная, уставилась на Розу.

— Я не нашила звезду. — Она пожала плечами.

Дора все еще никак не могла прийти в себя.

— Но, ведь… господи боже мой… служанка уже видела тебя со звездой…

— В крайнем случае меня заберут, — и с горечью добавила: — Авось бог не выдаст…