-Что это? – с тревогой спросил Севка, оглядываясь. – Землетрясение? Степь показалась опаснее, чем лес, скрывающий неведомых убийц.

-Турсы! – коротко бросил Гуррхх и помчался вдоль строя, отдавая приказы. – В лес. Бежать. Скорее!

Племя резко рванулось вправо. Орки едва успели укрыться за деревьями, когда, наконец, обнаружился источник шума. Большое стадо огромных быков с бешеной скоростью мчалось по лесостепи, сметая все на своем пути.

-Бизоны! – ахнул Севка, наслаждаясь необыкновенным зрелищем. – Или зубры?

Мясоедов знал, что стада бизонов бежали каким-то особым строем – впереди кажется, самцы, а внутри и позади – самки и детеныши. Но турсы казались совершенно одинаковыми. Возможно, в этом мире царили иные законы, но сейчас Севка мог видеть перед собой только сплошную стену могучих светло-желтых, почти белых туш. В каждом из животных наверняка было больше тонны живого мяса. Немудрено, что их стремительный бег заставлял землю содрогаться. Остальные отнеслись к появлению зверей намного практичнее.

Сумрачный полуэльф молча стрелял, выпуская стрелу за стрелой. Не удержавшись, схватилась за оружие и остальные. Орки довольно метко швыряли в турсов тяжелые камни.

Некоторое время казалось, что все усилия напрасны, затем Мясоедов заметил, как упал один зверь, за ним последовал другой, еще и еще. Стадо промчалось по трупам погибших, не останавливаясь и словно бы ничего не замечая.

Десять минут спустя турсы исчезли вдали, оставив облака взметнувшейся пыли, и Севка решил бы, что все ему просто привиделось, если бы на земле, истоптанной копытами в мелкий порошок, не осталось шесть громадных туш. Добыча! Свежее мясо. Племя приветствовало удачу громкими воплями. Не могло быть и речи о том, чтобы дальше продолжать путь.

Орки имели право на праздник. Как всякий рок-музыкант, в душе Севка был немного «зеленым» и испытывал сожаление, глядя как турсы, эти сгустки силы и красоты, превращаются в груды мертвого мяса. Но все равно ему пришлось съесть сырыми торжественно поднесенные Гуррххом сердце и печень самого крупного из убитых быков. Ритуал прошел под восторженные вопли племени. Потом началась разделка и дележка огромных туш. Содранные шкуры куда-то уволокли Гуррхх с охотниками, и Севка теперь уже понимал для чего – после обработки добыча пополнит коллекцию оркских «бронежилетов».

Приготовлением ужина умело занялись орки-самцы. Заготовка охотничьей добычи считалась более достойным делом, чем возня с гномской кашей, и доверить ее женщинам никому не приходило в голову. Роль главного кулинара уверенно взял на себя Ларс. Матерые орки, беззлобно огрызаясь, повиновались указаниям долговязого голландца, и скоро над лесостепью поплыли аппетитные запахи. Не дожидаясь, пока мясо будет готово, самые нетерпеливые пытались отхватить от поджаривающихся туш лакомые куски. Их безжалостно отгоняли. Кое-кто, равнодушный к кулинарным изыскам цивилизации, пожирал мясо сырым. Таких было довольно много. Для «консерваторов» щедро выделили целую тушу.

И вот, наконец, мясо « дошло». Ларс, на правах главного кулинара, прихвативший огромный кус обалденно пахнувшей печеной «турсятины», честно поделился добычей с Севкой, которому лень было подниматься даже ради того, чтобы заесть не слишком приятный вкус сырого ливера. Голландец явно пожадничал. Принесенного им куска было бы слишком много даже для троих.

Севке казалось, что после сытной еды орков придется поднимать с насиженного места пинками, однако Гуррхх предложил немедленно продолжить поход. Сборы прошли на удивление быстро. Задерживаться на стоянке становилось опасно. Обглоданные туши турсов привлекли к лагерю огромное количество хищников: в небе закружились крупные птицы, похожие на стервятников, по степи разносился голодный вой неизвестных зверей. После орков им досталось немало добычи.

Заготовленное мясо погрузили на повозки, и начался новый переход. Через некоторое время лесостепь слева сменилась погустевшим лесом, теперь уже чисто хвойным, а вдали замаячили стены пограничного города. Хран.

Мясоедов объявил очередной привал. Вечером сильно похолодало, пошел легкий снежок. Ларс, взявший на себя обязанности интенданта, разобрал княжескую дань и гномские подарки и раздал мерзнущим оркам теплую одежду. Рубахи густо заросшим шерстью Севкиным подопечным не понадобились, но выряженные в короткие, красные и зеленые шаровары, пестрые жилеты и гномские куртки, орки утратили прежний облик полузвериной стаи и приобрели, если не цивилизованный, то, во всяком случае, живописно-варварский вид.

И хотя, при взгляде на обновленных орков, даже на лице мрачного полуэльфа мелькала слабая тень улыбки, Севка испытывал гордость при виде результатов своих трудов. Племя явно продвинулось по пути прогресса.

Откуда-то вновь появился волшебник Марк. Пренебрежительно отказавшись от бескорыстно предложенной музыкантом грубой гномской рубахи и руянского секонд-хэнда, он основательно выпотрошил гардероб добросердечного Ларса и сейчас, в потертых джинсах и теплом светло-сером свитере, выглядел вполне современным интеллигентным европейцем, намного более уместным на улицах большого столичного города Земли, чем среди диких лесов Кьяры. Впрочем, нагловатый волшебник довольно быстро нашел общий язык не только с обоими полукровками, но даже с орками, и, кажется, чувствовал себя в племени вполне уютно. Появились разведчики, и Мясоедов собрал военный совет.

Выслушав сбивчивый рассказ Мефха о том, что «много-много эльфы живут лесной город недалеко от Хран, скоро-скоро собирается идёт», Севка мрачно выругался, но решил отложить эльфийскую войну еще на один день.

Нужно было срочно решать, как действовать в Хране. В первую очередь, волновали поиски пропавшего орчонка.

Речь шла не просто о том, что пропал его единокровный брат, к которому Севка успел привязаться. Племя свято верило в древнее пророчество. По общему мнению, Влаку предстояло стать вождем, и поэтому исчезновение и возможная гибель орчонка подрывали устои мироздания, заветы Великого отца. А кроме того, приметы оркских схронов, где можно было найти подходящее для войны оружие и средства защиты, тоже были известны только мальчишке.

-Итак, первый вопрос – что делать? – Севка хмуро оглядел собравшийся «актив».